Доктор Клайн рассматривал собеседницу: среднего роста немолодая женщина, чуть чуть полновата, но одета скорее в спортивном стиле. Живые темные глаза, волосы черные, явно крашеные, но очень естественно. И невозможно обаятельная немного грустная и чуть лукавая улыбка. Просто обезоруживает с порога. Впрочем, в данный момент   с едва уловимым оттенком тревоги. Они беседовали в одном из залов для посетителей центральной клиники. Визит на филиал постороннему человеку никто бы не разрешил.

  Пожалуйста, можете обращаться ко мне Роза. Так о чем вы хотели со мной поговорить, доктор?

  О ком,   мягко поправил Клайн,   мне сказали, что вы разыскиваете капитана Гардона. Я его лечащий врач. У него в кармане куртки нашли записку с вашим адресом, и я позволил себе ею воспользоваться. Но дело в том, что никто из людей, близко знавших его, о вас никогда не слышал. Простите, если вопрос прозвучит не слишком тактично, но это продиктовано определенными обстоятельствами. Кем вы ему приходитесь?

  Должником,   уверенно сказала миссис Мэй.

  Э э… Кем?

  Он мне жизнь спас. Мне и моему внуку,   пояснила Розалия Мэй,   что с ним? Мне не сказали ничего конкретного. Я могу чем то помочь?

  Вряд ли,   рассеянно сказал Клайн. Он был разочарован.   Все это время Рэджинальд находится без сознания.

  Вот как,   Роза достала из сумочки носовой платок и сжала в руке,   все равно я хотела бы его навестить.

  Я не могу это разрешить. Допуск посетителей к нему строго ограничен. И даже если бы разрешил, вам бы не удалось с ним поговорить.

Контакт отработан. Можно прощаться. Сказать по совести, Мартин Клайн с самого начала сомневался в том, что разговор принесет пользу, но дрогнул, услышав взволнованное: «я могу чем то помочь?» И поскольку, он сам вызвал миссис Мэй на беседу, просто невозможно было сразу встать, развернуться и уйти. А женщина, кажется, всерьез расстроилась. Одной рукой она продолжала сжимать носовой платок, пальцами другой перебирала ремешок сумочки, так и оставшейся лежать на коленях.

  И как,   она запнулась,   и как долго это может продлиться?

  Точно спрогнозировать не берусь.

  Значит, он безнадежен,   вздохнула Роза и решительно вскинула глаза,   знаю я ваши повадки.

Мартин не успел удивиться, как собеседница снова улыбнулась, словно спохватившись и стараясь сгладить резкость прозвучавших слов.

  Скажите хотя бы, где он сейчас?

  В психиатрическом отделении. Мы не вывешиваем списки по понятным причинам: последний рейд с его участием имел широкий общественно политический резонанс. Я буду очень благодарен, если этот разговор останется между нами. Вас должны были предупредить при оформлении пропуска. Первое время нам непрерывно звонили. Сейчас все более или менее улеглось, но предосторожность не помешает.

  Понимаю,   она отпустила ремешок, поправила прическу и задумчиво посмотрела в окно. Капли дождя сползали по стеклу. Врач молчал, тщательно скрывая нетерпение. Как все спокойно, как тихо. А тогда был шум в коридоре «Стеллы» и непрерывно верещавший сигнал тревоги, на который она выглянула из лаборатории.

У того, кто разрешил уходить в Дальнюю разведку семьями, наверное, никогда не было семьи. Уж лучше многолетняя разлука и ожидание, чем вот так… Ни мужа, ни сына, ни жизни… «Стеллу» тогда развернули. Погибла четверть личного состава   в основном, пилоты и планетарные разведчики. Какие уж тут исследования Вселенной.

  После того, как вы окончательно убедитесь в собственной э э э… в невозможности ему помочь,   сказала она, досадливым жестом смахнув капельку с угла глаза,   выписка осуществляется домой?

  Если дома есть условия,   удивленно ответил Клайн.