-  Есть, Тарна! - отвечали командиры и скакали к своим отрядам.

    Девушка огляделась, затем развернула кайила в сторону касбаха. Рядом с ней скакали десять всадников, остальные держались чуть поодаль.

    -  Бери кайила и уходи, - сказал Хассан.

    Крыша уже раскалилась, под нами горела гостиница, справа сквозь перекрытия пробивались языки пламени.

    -  А ты? - спросил я.

    -  Мне очень интересно повидать хоть одного кавара.

    -  Я остаюсь с тобой, - сказал я.

    -  Спасайся, - приказал он.

    -  Я остаюсь.

    -  Мы даже не разделили соль.

    -  Я остаюсь с тобой.

    Хассан долго и пристально смотрел на меня. Затем закатал правый рукав, и я прижался губами к его запястью, ощущая под языком соленый пот. После этого я протянул ему правую руку, и он прикоснулся губами и языком к моему запястью.

    -  Ты понимаешь, что это означает? - спросил он.

    -  Понимаю.

    -  Пошли. Нам предстоит много дел, брат мой.

    Хассан и я спрыгнули с уже пылающей крыши во дворик. Там, в дыму, мотали укутанными в одеяла головами два оседланных и стреноженных кайила. Мы под уздцы вывели их со двора и лишь на улице сдернули с морд чехлы. На тротуаре у противоположного здания лежал труп гостиничного мальчика. По горианскому времени было уже больше восьми анов. Часы так и не перевернули. Позади нас обрушилась крыша гостиницы. Издалека доносились отчаянные вопли. Мы ехали по улицам горящего оазиса. Дважды пришлось обогнуть группы дерущихся людей. Один раз мимо нас пробежали четверо воинов-ташидов.

    В конце длинной улицы мы увидели бьющихся всадников. Около десяти ташидов налетели на главаря разбойников. Толпы вооруженных копьями людей на кайилах пытались оттеснить их в сторону. В конце концов ташиды обратились в бегство, за ними понеслась охрана главаря в малиновых и желтых бурнусах. Тарна, предводительница разбойников, поднялась в стременах и, размахивая ятаганом, подгоняла своих воинов.

    -  Вы кто? - неожиданно крикнул кто-то.

    Мы резко обернулись.

    -  Аретайские едины! - завопил всадник и направил на нас кайила. Наши кайилы приняли удар на себя. Животные ревели, хрипели и не позволяли нанести удар. Издав яростный крик, неизвестный ускакал в темноту. Это было весьма своевременное решение. Против меня и Хассана он бы долго не продержался.

    -  Мы его потеряли, - сказал я.

    -  Найдутся другие, - успокоил меня Хассан.

    Спустя несколько минут перед нами оказалась высокая толстая стена из красной глины. Перед ней застыли шестеро всадников. У самой стены, прижавшись животами и подбородками к красной глине, стояли с высоко поднятыми руками четыре обнаженные девушки. Четверо всадников выставили ятаганы, уперев лезвия в спины несчастным.

    Двое, с ятаганами в ножнах, готовились заковать девушек в цепи. Один доставал наручники, второй разматывал длинную цепь с ошейниками.

    -  Тал, - поприветствовал их Хассан.

    Они резко обернулись. У всех были каварские украшения на седлах и на одежде. Они бросились на нас, причем те, которым пришлось вытаскивать ятаганы из ножен, немного задержались. Когда они подоспели, первые четверо были уже убиты. Двое последних натянули поводья и развернули кайилов. Мы не стали их преследовать.

    Девушки окаменели. Перегнувшись в седле, Хассан поцеловал одну в шею.