Гримм нахмурился.

  - Это спорный вопрос.

  - Не будь так жесток к Ронину, парень. Он ничего так не желал, как твоего возвращения домой. Быть может, твои воспоминания о нем столь же искажены, как и твои воспоминания о Тулуте.

  - Может быть, - неохотно признал Гримм. - Но, быть может, и нет.

  - Дай ему шанс, это все, о чем я прошу. Постарайся узнать его снова и составь свежее суждение. Случалось, что у него не было времени объяснить тебе кое-что. Позволь ему рассказать тебе обо всем.

  Гримм стряхнул его руку с плеча.

  - Достаточно, Бальдур. Оставь меня в покое.

  - Обещай мне, что дашь ему шанс поговорить с тобой, парень, - настаивал Бальдур, не устрашившись резкости тона Гримма.

  - Я ведь еще не уехал, так?

  Бальдур склонил голову и удалился.

***

  - Недолго же это длилось, - высказался Ронин.

  - Я проговорил свою роль. Теперь твоя очередь, - проворчал Бальдур.

  - Завтра.

  Бальдур бросил на него свирепый взгляд.

  - Ты же знаешь, что глупо говорить о чем-либо с уставшими людьми, а парень, должно быть, изнурен, Бальдур.

  - Берсерки устают только после неистовства, - сухо заметил Бальдур.

  - Перестань строить из себя старшего брата, - огрызнулся Ронин.

  - Ну что ж, тогда ты перестань вести себя, как младший брат.

  Две пары ледяной голубизны глаз сцепились в безмолвном поединке, и Бальдур, наконец, пожал плечами.

  - Если ты не хочешь решать эту проблему, тогда займись другой. Мэри подслушала, как Джиллиан говорила парню, что оставит дверь незапертой. Если мы не придумаем чего-нибудь, этот твой парень будет вкушать удовольствия, не платя за них.

  - Но он уже вкусил их. Мы знаем это.

  - Это ничего не меняет. И лишение этих удовольствий, быть может, подстегнет его поскорее обвенчаться с ней.

  - И что ты предлагаешь? Запереть ее в башне? Мальчик - берсерк, и он обойдет все преграды.

  Бальдур задумался на мгновение, затем усмехнулся:

  - Он не обойдет справедливого негодования, не так ли?

***

  Было уже за полночь, когда Гримм торопливо шел по коридору к спальне Джиллиан. Мэри заверила его, что Джиллиан провела вечер спокойно, без новых приступов болезни. «Поела, как проголодавшаяся женщина», - сообщила служанка-фея.

  Его губы сложились в настоящую улыбку, что случалось всякий раз, когда он думал о Джиллиан. Ему нужно было прикоснуться к ней, сказать ей, что он хочет жениться на ней, если та все еще намерена взять его в мужья. Ему очень хотелось довериться ей. У нее был логический склад ума; возможно, она поможет ему понять то, в чем он никак не мог разобраться, потому что был слишком близок ко всем этим вопросам. Гримм твердо стоял на своей прежней позиции: она никогда не должна узнать, кто он на самом деле, но он мог бы, не выдавая своей тайны, поговорить с ней о многом из того, что произошло пятнадцать лет назад, - или казалось ему, что произошло. Ускоряя шаг, он повернул в коридор, ведущий в ее покои, и почти бегом завернул за угол.

  И резко остановился, когда заметил Бальдура, энергично замазывавшего трещину в стене смесью глины и битого камня.

  - Что ты тут делаешь? - негодующе насупился Гримм. - Среди ночи.

  Бальдур невинно пожал плечами.

  - Уход за замком - круглосуточная работа. К счастью, мне больше не требуется много сна. Но, подумать только, что ты здесь делаешь? Твоя комната в той стороне, - и он повел кельмой с раствором в противоположном направлении, - это на тот случай, если ты забыл.