— Я так полагаю, это все благодаря твоему отцу?

— Что ты имеешь в виду?

— То, что он так приветлив с тобой.

— Он со всеми приветлив.

— Он очень привлекателен… Даже слишком, — зловещим тоном добавила она и многозначительно на меня посмотрела. Она обращалась со мной, как с простофилей, потому что я имела неосторожность сообщить ей, что из-за путешествия раньше времени ушла из школы. Она окончила школу в прошлом году, а значит, была на год старше меня.

Мне показалось, что она предостерегает меня относительно Лукаса. Мне хотелось крикнуть ей, что в этом нет ни малейшей необходимости, но потом решила не горячиться. В чем она была права, так это в том, что я совершенно не знаю жизни.

Но я продолжала с удовольствием проводить время с Лукасом.

Уже в первые дни плавания мы обнаружили на верхней палубе уютное, защищенное от ветра местечко, тем более что погода была ветреной, а море довольно бурным. Родители большую часть времени проводили в своей каюте, и это позволяло мне беспрепятственно исследовать корабль, что я и делала с огромным интересом.

Маленькая каюта казалась мне очень тесной, особенно в обществе говорливой и пытающейся опекать меня Мэри. Я старалась проводить в ее компании как можно меньше времени, а на верхней койке было очень душно. Я просыпалась очень рано и некоторое время лежала, ожидая, пока можно будет подняться.

Потом я обнаружила, что могу спуститься вниз, не разбудив Мэри, набросить на себя какую-нибудь одежду и выйти на палубу. Раннее утро неизменно приводило меня в удивительное расположение духа. Я сидела в своем укромном уголке, смотрела на море и наблюдала за восходом солнца. Меня приводило в восторг утреннее небо. Иногда оно бывало нежно-жемчужного цвета, иногда становилось кроваво-красным. Я фантазировала, глядя на проплывающие в вышине облака, то и дело приобретающие самые причудливые очертания, и слушала, как волны плещутся о борт корабля. Никакое другое время суток не доставляло мне такого наслаждения, как раннее утро.

Каждое утро я видела одного и того же мужчину в синем комбинезоне, драившего ту часть палубы, где сидела я. Я с ним познакомилась… если, конечно, это можно было так назвать. Он проходил мимо меня с ведром и шваброй, разливал воду и начинал тереть палубу.

В это время на палубе бывало практически безлюдно.

Когда он появился впервые, я произнесла:

— Доброе утро. Я вышла подышать воздухом. В каюте слишком душно.

— Да, конечно, — ответил он, не переставая тереть палубу.

— Если я вам мешаю, я перейду на другое место.

— Нет, нет, все в порядке, я помою этот участок позже.

У него была очень правильная, лишенная какого-либо акцента речь. Я присмотрелась к нему: довольно высокий, светло-каштановые волосы и очень грустные глаза.

— В это время на палубе редко встретишь пассажиров, — заметила я.

— Вы правы.

— Вы, наверное, считаете меня сумасшедшей.

— Нет… нет. Я понимаю ваше желание подышать воздухом. К тому же это самое лучшее время дня.

— О да.

Я настаивала на том, что мешаю ему, поэтому он передвинул мой стул и продолжил свое занятие.

На следующее утро я опять его встретила. На третье утро мне показалось, что он уже ищет меня глазами. Мы ни о чем не договаривались, но эти встречи стали неотъемлемой частью дня. Мы обменивались парой фраз: «Доброе утро… Какая чудесная погода» и тому подобное. Он всегда смотрел вниз, натирая палубу, как будто был всецело поглощен своим занятием.

— Вам нравится море, верно? — поинтересовался он на четвертое утро.

— Кажется, да, — ответила я.