-  Вот видишь, - раздраженно бросила я, - не надо было дергаться. Зачем убежали?

    -  Возможно, и не надо было, - согласилась Юта.

    -  И тарнов больше не слышно.

    -  Может, наездники спешились.

    -  Это всего лишь был один дикий тарн.

    -  Я тоже хочу на это надеяться.

    Расположившись у края рощи, мы с Ютой торопливо доели остатки дичи и рыбы, которые я прихватила с собой. Обсосав все косточки, мы вытерли руки о траву и бросили объедки в кусты.

    -  Смотри! - внезапно прошептала Юта.

    В двух сотнях ярдов от нас между ветвями густого кустарника мелькнули в темноте огни двух двигавшихся в нашу сторону факелов.

    -  Люди! - простонала Юта. - Мужчины!

    Мы вскочили на ноги и побежали по полю, стараясь придерживаться выбранного нами с самого начала направления.

    К рассвету мы добрались до очередной рощи каланских деревьев. Углубившись в нее, падающие с ног от усталости, мы на скорую руку соорудили в кустах шалаш из веток и проспали в нем весь день.

    Четырьмя днями позже, в другом небольшом леске, как-то вечером Юта потребовала, чтобы я поставила силки на обнаруженной нами тропинке, протоптанной животными к водопою.

    Мы больше не ощущали никаких признаков преследования. По ночам, насколько хватало глаз, мы не видели ни одного горящего факела. Нам снова посчастливилось убежать.

    Перекинув через плечо смотанный узкий ремень, я пошла вдоль тропы.

    Над головой у меня прыгали с ветки на ветку пичужки в ярком оперении. В кустах я заметила мгновенно ощетинившегося лесного урта, а чуть поодаль, на небольшой лужайке, даже увидела пару мирно и безбоязненно пасущихся грациозных табуков. Дважды мне на пути попадались крохотные ручейки.

    И вдруг меня словно громом поразило.

    Я услышала мужской голос!

    Я мгновенно присела на корточки и, чувствуя, как у меня засосало под ложечкой, бесшумно скользнула под ветви густого кустарника.

    Голос раздавался совсем рядом, в стороне от едва различимой тропинки. С тревожно бьющимся сердцем я осторожно раздвинула ветви кустарника и выглянула в образовавшийся просвет. Сердце у меня едва не остановилось.

    Передо мной открылась небольшая поляна. Посередине поляны сидели два тарна в закрывающих им глаза глубоких колпаках. Рядом с птицами стояли и беседовали двое мужчин, воинов в легких кожаных доспехах, и с оружием. Это были - сразу заметно - сильные и жестокие люди. Я сразу узнала их. Мне уже доводилось их видеть возле невольничьих бараков на северной окраине Лауриса, где Тарго арендовал себе помещение для рабынь.

    Это были люди Хаакона со Скинджера.

    -  Она где-то здесь, - произнес один из них.

    -  Будь у нас охотничий слин, - сказал второй, - мы без труда смогли бы взять ее след, и к утру она уже была бы у нас в руках.

    -  Надеюсь, она рабыня красного шелка! - хохотнул первый.

    -  Даже если нет, когда мы доставим ее Хаакону, она уже будет женщиной самого что ни на есть красного шелка, - осклабился второй.

    -  Хаакону это может не понравиться.

    -  Зато это понравится нам! Знает там Хаакон, кто из них белого шелка, а кто - красного!

    -  Смотря какое у него будет настроение, - продолжал хмуриться первый.