– Я внимательно слушаю.

– Она мой очень очень давний друг. Но я, признаться, дурно повел себя, когда мы виделись с ней последний раз. Я никогда не испытывал особой симпатии к ее супругу. Он осел. Поэтому я флиртовал с Фрейей, хотя прекрасно знал, что она замужем и не может мне принадлежать. Я сказал ей, что она единственная женщина, которую я когда либо любил, и что теперь, находясь в разводе, я понял, что та, которую я всегда искал, все это время находилась прямо у меня под носом. А потом я приехал сюда и встретил тебя. – Люк потянулся к Козиме, однако она отдернула руку, положив ее на колени. Но он настойчиво продолжал: – А сейчас, когда Фрейя узнала, что ее муж завел роман на стороне, я пригласил ее к себе, чтобы хоть немного приободрить. Я не сказал тебе об этом лишь потому, что не хотел тебя расстраивать, и мне необходимо было выбрать подходящий момент, чтобы рассказать Фрейе о тебе, но так, чтобы не огорчить ее. Похоже, мне хотелось угодить вам обеим, а закончилось все тем, что я причинил боль женщине, которую люблю больше всего на свете. Там, на берегу, я признался Фрейе, что мое сердце больше не свободно, поскольку принадлежит только тебе. – Он перевел дыхание. – Не думал, что все получится именно так, – сказал Люк, вынимая небольшую коробочку для драгоценных изделий. – Я рисовал в своем воображении, что это событие произойдет в куда более романтичной обстановке. – Козима посмотрела на маленький футляр. – Я показал это Фрейе. Просто хотел, чтобы она знала, насколько серьезны мои намерения относительно тебя. – Затем он пододвинул к ней свой подарок. – Я люблю тебя, Кози. И никогда не лгал и не собираюсь лгать тебе. Я хочу провести остаток жизни с тобой.

Франческо наблюдал, как его мама взяла футлярчик. Козима прикусила губу, размышляя над тем, что делать дальше, но любопытство все же взяло верх, и она открыла коробочку. Не дожидаясь разрешения, Люк взял ее левую руку и надел кольцо на безымянный палец.

– Пожалуйста, прости меня, любимая. – Крупная слеза скатилась струйкой по щеке женщины. – Умоляю, скажи, ты выйдешь за меня?

Но Козима, отрицательно покачав головой, сняла кольцо и осторожно вернула его на прежнее место.

– Я не могу стать твоей женой.

Люк почувствовал, как земля уходит у него из под ног.

– Не можешь? Но почему?

– Потому что я не смогу жить ни в каком другом месте, кроме этого.

– Почему?

– Потому что я не могу покинуть Франческо! – сказала Козима, с трудом сглотнув.

Призрачный Франческо печально смотрел на нее. Затем он взглянул на Люка своими карими огромными глазами, словно умоляя его о чем то.

– Франческо сейчас сидит рядом с тобой, – мягко произнес он. – Вон там, на стуле.

Козима взглянула на пустое место возле себя.

– Перестань, Люк. Не надо…

– Но он здесь, клянусь, – настаивал он.

– Не терзай мою душу! – Ее лицо побледнело от ярости. – Не смей использовать моего сына, чтобы манипулировать мной.

Закрыв глаза, Люк сделал глубокий вдох. Он попытался абстрагироваться от всех мыслей, так, чтобы они не мешали духу мальчика заполнить образовавшийся вакуум.

– Поговори же со мной, Франческо, – сказал он. – Ты очень нужен сейчас своей маме, да и мне тоже.

Люк стал ждать. Козима, оставаясь безмолвной, недоверчиво смотрела на него. Сначала он слышал лишь, как стук его сердца с глухим шумом отдается в ушах. Если ему не удастся установить связь с духом ее сына, то Козима лишится последней надежды. Он просто обязан поговорить с Франческо, поскольку от этого зависит его судьба.

В пустоте его разума, освобожденного от всяческих мыслей, стали появляться слова, которые затем складывались в предложения, к которым Люк явно не имел никакого отношения.