– Дай ка мне минутку, чтобы управиться с ногами, – сказал Карадок, аккуратно приподнимая каждую из них. – Мне крупно повезло, что они вообще остались на месте. Вот у Джолли их чуть не оторвало во время войны. – Он тихонько посмеивался, когда они медленно шли вдоль дороги, ведущей к церкви. По пути тянулась череда небольших строений: аптека, бутики, мясная лавка, парикмахерская, кондитерская, – все они уже открылись после полуденного перерыва и вновь зазывали посетителей. Случайно Люк снова заметил маленького мальчика, попавшегося ему на глаза пару дней назад. Сейчас малыш бесцельно бродил среди деревьев, напоминая потерявшуюся собачонку.

В огражденном толстыми каменными стенами пространстве внутри церкви было прохладно и сумрачно. Не доносилось ни звука, – только эхо тихой молитвы. В конце здания, там, где в алькове стоял алтарь, находился столик со свечами, зловеще мерцавшими в полумраке и своим светом освещавшими мраморную статую распятого Христа. Люк ни на минуту не допускал мысли о том, что эта статуя и впрямь может мироточить кровавыми слезами. Без сомнения, здесь поработал какой нибудь умник, вооружившийся красной краской и движимый любовью к показной театральности. Люк последовал за Карадоком вдоль по проходу между рядами, не совсем понимая, что именно они здесь ищут. Внутри пахло расплавленным воском и ладаном. Люк бегло окинул взглядом фрески с сюжетами, изображающими Рождество и Распятие Христа, а также иконопись, украшенную золотым листом, который поблескивал при свете свечей. Это была очаровательная часовенка. Наверняка ее часто посещали прихожане, хотя это было неудивительно – ведь в таком месте, как это, процветало католичество.

По обеим сторонам от прохода сидели люди: старуха с четками в руках, пожилой мужчина в черной шляпе, который, преклонив колени, молился Господу, молодая женщина в вуали, очень мрачного вида, ставящая свечку, – закрыв глаза, она словно просила у Бога невозможного. Карадок оперся на свою трость.

– Ну и что теперь? – резко выдохнул Люк, засовывая руки в карманы. Как же он мог поддаться на столь безумную идею профессора отправиться с ним на поиски приключений?

– Я ищу здесь самого старого человека, – произнес он, смущенно улыбнувшись. – Такого же древнего, как и я. Ага, кажется, я нашел того, кто нам нужен. – Мужчина, который, стоя на коленях, молился Богу, казалось, совершенно окаменел. Его вполне можно было бы принять за мертвого, если бы он слегка не подергивал ногой, – как кот, который частенько шевелит хвостом, находясь в полудреме.

– Его молитву нельзя прерывать?

– Конечно же нет. Я подожду, пока он закончит.

– Да ведь он может молиться так еще целый вечер.

– А я никуда не спешу. К тому же, пока я буду ждать, у меня найдется, о чем рассказать нашему милосердному Господу, – сказал Карадок, шаркающей походкой направившись к тому месту, где сидел незнакомец, чтобы занять место рядом с ним.

Карадок присел и стал терпеливо ждать, а Люк заметил, как женщина, стоящая возле свечей, повернулась и пошла по проходу в его сторону. Это была та самая особа, которую он встретил на берегу, – мать ребенка, которого он только что видел играющим возле церкви. Люк тотчас узнал ее по тому, как она соблазнительно покачивала бедрами.

– Я вернусь через минутку, – прошептал он Карадоку, а затем последовал за ней на площадь. Она была вся в черном, а ее вуаль доходила практически до талии. Ее шикарные волосы развевались на ветру, глаз радовали превосходные очертания бедер, стройные икры и ягодицы… Даже не успев подумать, что он скажет, Люк заговорил, обращаясь к ней на итальянском языке. Она обернулась, посмотрев на него с испуганным выражением лица.

– Извините, что напугал вас, – сказал Люк, пытаясь разглядеть черты ее лица за украшенными вышивкой кружевами.