|
От пакли огонь перешел на волосы, от волос к перьям, и, неожиданного акробата, несчастного Грен де Селя, так охватило жаром, что кожа его покоробилась и затрещала под своей воспламененной покрышкой. Этому до слез смеялись на "Копчике". Между тем, как штурманский ученик испускал страшные вопли. Один добрый человек, душа сострадательная, ибо он везде есть, взял его и бросил в море, сказав: "Я загашу его". К счастью, Грен де Сель плавал как семга; он захотел даже продлить свое купание, весьма его освежавшее, и разгуливал вокруг брига как тритон или наяда, на ваш выбор. Потом вошел в кормовой порт, сказав со своим обычным стоицизмом: "Лучше уж это, нежели быть сожженным заживо, но все-таки я чудесно повеселился". Послышался выстрел из пистолета; потом пронзительный крик раздался из каюты Кернока. Зели опрометью бросился туда: то были пустяки! Безделица! Представьте себе: Кернок, разгоряченный немного грогом, весьма хвалился своей ловкостью перед Мели. -- Бьюсь об заклад, -- говорил он ей, -- что я одним выстрелом из пистолета вырву нож, который ты держишь в руке. Мели не сомневалась ни сколько в искусстве своего любезного, но не желая таким образом испытать его, отклонилась от предложения. -- Трусиха! -- закричал Кернок, -- так чтоб тебя проучить, я вышибу у тебя твой стакан. Сказав это, он схватил пистолет, и стакан Мели, разбитый пулей, разлетелся вдребезги. Когда Зели вошел, Кернок, откинувшись назад, с пистолетом еще в руке, хохотал над испугом Мели, которая, бледная и трепещущая, прижалась в угол каюты. -- Ну, что, Зели! -- сказал пират, -- что, мой старый морской волк. Каково проводят время там наверху твои мамзели? -- Прекрасно, капитан, но эти барышни ожидают сюрприза. -- Сюрприза? Ах! правда, послушай... И он сказал два слова на ухо Зели. Последний отскочил с удивленным видом, разинув свой широкий рот. -- Как... вы хотите?.. -- Разумеется. Разве это не сюрприз? -- Удивительный, и притом будет забавный... Я отправляюсь туда, капитан. Вскоре Кернок вышел на палубу со своей Мели. При его появлении, раздались новые крики радости. -- Ура, капитан Кернок! Ура, его жена! Ура, "Копчик"! Ракета поднялась с "Сан-Пабло", лежавшего в дрейфе, на два ружейных выстрела от брига. Она описала свою кривизну и рассыпалась огненным дождем. -- Посмотрите, капитан, что это за ракета! -- сказал лейтенант. -- Я знаю, что это, товарищ. Ну же, дети, велите проворней обносить ром и джин. Стакан мне, стакан моей жене. Мели хотела отказаться, но как воспротивиться желанию нежного своего друга? -- Да здравствуют товарищи и храбрые дети капитана "Копчика"! -- сказал Кернок, опустошив свой стакан. -- Ура! -- подхватил экипаж голосом громким и звучным. Пирушка была тогда во всем блеске. Матросы, взявшись за руки, кружились сломя голову вокруг палубы, напевая во все горло самые соблазнительные и самые непристойные песни. |
