|
Счастливый! Трижды счастливый молодой человек! Как много он обязан пушке Кернока! Одним ядром она создала героя, оплакиваемого в трех королевствах. Какое чудесное изобретение -- порох! Таков почти должен быть итог размышления Кернока, ибо он остался покойным и смеющимся при виде этого ужасного зрелища. Его матросы, напротив, долго осматривались вокруг с каким-то безумным удивлением. Но это первое чувство миновало: беспечный и зверский нрав их снова взял верх и они в один голос закричали: "Ура! Да здравствуют "Копчик" и капитан Кернок!" -- Ура! Молодцы! -- подхватил последний. -- Каково! Видите, что у "Копчика" клюв острый, но теперь надобно позаботиться о исправлении наших повреждений. По моему мнению, мы должны находиться у островов Асорских. Ветер крепчает, проворней, дети, очистите палубу. А что касается раненых... что касается раненых, -- повторил он задумчиво, ударяя машинально интрекелем по сетке: "Ты, Дюран, отвезешь их на борт корвета", -- сказал он поспешно. -- Для чего? -- спросил тот с удивлением. -- Узнаешь! -- отвечал Кернок с мрачным видом, нахмурив густые свои брови. Дюран пошел исполнять приказание капитана, бормоча: "Что он хочет с ними делать? Это что-то нечисто..." -- Юнга, сюда! -- закричал Кернок Грену де Селю, который обтирал с грустным видом часы, отказанные ему шкипером Зели; ибо они были все покрыты кровью. Юнга приподнял голову, слезы наполняли его глаза. Он приблизился к грозному капитану, не чувствуя ни малейшего трепета. Одна мысль постоянно занимала его: воспоминание о смерти Зели, к которому он был истинно сильно привязан. -- Ступай в трюм и скажи жене моей, что она может прийти обнять меня, слышишь? -- сказал Кернок. -- Слушаюсь капитан, -- отвечал Грен де Сель, и крупная слеза упала на часы. Он тотчас исчез через большой люк, чтобы позвать Мели. Кернок с ловкостью взошел на марсы, и осмотрел снасти с чрезвычайным вниманием. Повреждения были многочисленны, но не слишком важны, и он увидел, что с помощью запасных стеньг и рей ему можно будет продолжать путь и достигнуть ближайшей гавани. Грен де Сель возвратился на палубу, но один. -- Ну, что ж! -- сказал Кернок, -- где же жена моя, дуралей? -- Капитан... она... она... -- Ну что она? говори же, собака! -- Капитан... она в трюме... -- Я сам знаю. Почему же она не идет, негодный? -- Ах, капитан... потому... потому что она умерла... -- Умерла!.. умерла! -- сказал Кернок бледнея, и в первый раз лицо его выразило скорбь и тоску. -- Так, капитан, умерла позади водоема, пораженная ядром, которое вошло под грузовую ватерлинию; и главное то, что тело госпожи, вашей супруги, заложило как раз отверстие, сделанное ядром, иначе бы вода вошла и бриг утонул. Как бы ни было, а госпожа, ваша супруга, спасла "Копчик", и для нее это гораздо лучше, нежели... Грен де Сель, опустивший глаза в начале своего рассказа, не в состоянии перенести сверкающего взора Кернока, решился приподнять голову. |
