~~~

Квартал в Нюланнсфлате казался безлюдным, но, когда я пошел по проулку, шторы зашевелились. В одном из окон я увидел седые волосы и нос, прижатый к стеклу. На двери рядом было написано: «Вибеке и Артур». Я позвонил. Никто не вышел. Где‑то работало радио, но я не мог определить, у Артура Ларсена или у соседей.

Я удивился, узнав, что он живет здесь. Завод построил эти блочные дома в пятидесятых, чтобы обеспечить жильем рабочих. Райончик тут же окрестили «Чикаго». Теперь коммуна, выкупив большую часть домов, селила здесь пенсионеров, иммигрантов и безработных. Мусорные баки были переполнены, и уже на подходах к району стояла жуткая вонь.

Дождь поутих. Скоро небо опять прояснится. По проулку прошмыгнула вымокшая собака. Отряхнулась и посмотрела на меня так, будто мы могли стать друзьями. Я взялся за дверную ручку. Она была теплой. Я вошел в прихожую и остановился. Ничего не происходило. Я прошел дальше – в гостиную. На затылке у меня выступили капли пота. Одна из них покатилась по спине. Комната пахла болезнью, сном, пылью и медикаментами. На стене тикали часы. Я скользнул взглядом по фотографиям, книгам и блокам тетрадей.

Из полуоткрытой двери спальни послышались приглушенные звуки. И я туда вошел. На кровати спиной ко мне сидела невероятно толстая женщина. На ней была ночная рубашка, и тело выглядело непропорциональным, как будто сложенным из множества тяжелых валиков. Вокруг были разбросаны плюшевые звери. Я увидел медведя, собаку, льва и жирафа. Женщина медленно повернулась ко мне, но ее глаза были закрыты светонепроницаемыми очками из темной ткани, такие иногда раздают в самолетах.

– Артур? – спросила женщина.

Я не мог оторвать взгляд от всех этих слоев сала. Сало на сале. От кожи до самого скелета – один сплошной жир.

– Артур? – снова спросила она.

Она потянула руки к очкам. Я попятился, чувствуя, что увидел то, чего не следовало видеть.

Когда я снова был в гостиной, со второго этажа спустился Артур Ларсен. Он был в шортах и футболке. Что‑то в нем мне показалось странным. Что‑то было не так. И тут до меня дошло, что он был без парика.

Толстая женщина в спальне закричала. Ларсен сверкнул на меня глазами и молча прошел мимо. Я не знал, что мне делать, поэтому сел за кухонный стол и закурил. Я смотрел в грязное окно. И видел бассейн и химический комбинат.

Через несколько минут Ларсен вернулся. Он набрал в стакан воды из‑под крана. Положил в него несколько кубиков льда и снова исчез в спальне. Немного погодя он вернулся, чтобы налить стакан и себе. И сел за стол, не глядя на меня.

Потом облизнул губы и тихо заговорил:

– Ты первый, кто увидел ее за десять лет. Она такая большая, что не может выйти из той комнаты.

Удивительно было видеть его без парика. Как будто все это время он играл чью‑то роль, а теперь вновь стал самим собой.

– Я ее люблю, – сказал он. – Ты это можешь понять?

Я кивнул. Кивнув, я соврал. Но так соврать проще всего.

– Ты это понимаешь? – повторил Ларсен, будто уличив меня во лжи.

– Да, – сказал я.

– Нет, не понимаешь. Ты думаешь, что это совершенно невероятно, верно?

Я молчал.

– Ты думаешь, что толще женщины в жизни не видел. Думаешь, что любить толстуху невозможно.

Он был прав. Я этого не понимал. Я видел его жену, и для меня она была просто самой толстой женщиной в мире.