|
— В южном Сычуане у них еще не то цветет. Поглядишь — закачаешься. Главное — ничо в рот не таскай! — И ощутимо кольнул Коваля посохом в лодыжку. — Поспевай, мил?человек, а то окочуришься тут… — Почему я не слышу твоего сердца? — на бегу спросил Артур. — Ты ведь ненастоящий, да? Ты всего лишь призрак, ты вылез из моей памяти? — Сам ты вылез, — огрызнулся Иван. — Провожатый я, а коль не по нраву, ступай себе, ищи другого! Он проворно взбирался по склону, петляя между стволами подсолнухов. Некоторые цветы нельзя было обхватить и двумя руками. Президент уже начал понемногу уставать, а гном чувствовал себя прекрасно. Наконец последние черные огурцы и желтые шляпки остались позади, показался ровный открытый участок. — Ты мне по нраву, — приноравливаясь к манере общения собеседника, ответил Коваль. — Просто я не чувствую, что ты живой. Если ты согласишься, что являешься плодом моих детских снов, мне станет гораздо легче. — Сам ты плод, — каркнул гном. — А облегчиться могешь вона там, под кустиком. Тока сперва обозначься на развилке… — А чего же ты раньше не пришел, провожатый? — не выдержал Артур. — Так тебе, мил?человек, и без меня весело было! — резонно ответил Иван. Артур увидел развилку и чуть не застонал от ярости. Он подумал, что к его приключениям приложил руку Прохор, обожавший сборники детских сказок. От замшелого камня разбегались три крепкие брусчатые дороги, тут же терявшиеся в желтых зарослях подсолнухов. На верхушке камня переступал лапками седой ворон, а у подножия валялся лошадиный череп. Артур ожидал, что ворон заговорит, но вместо птицы басом заговорил камень. Или кто?то, спрятавшийся внутри камня. — Опять русского привел? — Кого ж я к тебе приведу? — недовольно пробурчал гном. — Они ж иначе не умеют, им развилку подавай! «Не нужна мне никакая развилка», — подумал Коваль. — Выбирай живее! — скомандовал гном. — Али читать разучился? Надпись на камне была выполнена с грамматическими ошибками. Примерно так китайские производители стелек и будильников маркировали когда?то товары для засылки на постсоветский рынок. Артур трижды перечитал выбитую в граните тарабарщину, но так ничего и не выбрал. — Со всех сторон гибель, — сказал он гному. — Ты проводник, ты и подскажи, куда направиться. — Вот так завсегда! — надул губы Иван. — А я что говорю? — сердито откликнулся камень. — С этими халявщиками каши не сваришь! Первые лучи солнца пробились сквозь частокол подсолнухов. Одна за другой желтые головки поворачивались на восток. Где?то позади, в низине, недовольно хрюкали голодные свиньи. — Тогда я остаюсь! — решился Коваль. — Про эту тропку ничего не сказано. — Нельзя назад! — подскочил гном. — Эй, булыжник, скажи ему, что назад не положено! Камень закашлялся басом. Ворон сипло каркнул и взлетел, роняя перья. Коваль проводил его взглядом. Снизу ворон оказался похожим на фазана; он суетливо махал крыльями и шевелил оранжевым хвостом. На розовом небосклоне упорно подмигивала последняя звезда. — Валить надо отседова! — закричал Иван, поглубже натягивая шапку. — Давай, мил?человек, дурью не майся! Коваль повернулся и зашагал назад по извилистой тропке. По пути он взвешивал в ладони багуа и прикидывал, не дал ли маху, совершив столь глупый обмен. |
