Кстати, мужик, что меня подвозил, оказался старшим по охране. Он так долго и дотошно изучал мои документы, что я в какой-то момент испугалась, что мою кандидатуру забракуют, но, слава Богу, прокатило. Минут через десять документы возвращают и выдают бланк трудового договора для заполнения. Пока я аккуратным почерком вношу свои данные в пустые строки, Нина Григорьевна кратко и четко вводит в курс внутреннего распорядка и моих обязанностей.

Подъем в семь утра. Завтрак в восемь, обед в час, ужин в семь вечера. Все приемы пищи проходят на этой самой кухне, контейнеры с едой подписаны. Чужое не брать. Купленные на свои деньги продукты можно хранить в холодильниках, за каждым закреплена своя полка. Отбой в десять. Униформу выдадут утром. За неподобающий вид, яркий макияж и личные звонки в рабочее время предусмотрена система штрафов. Лучше не рисковать, так как по всей территории установлены камеры видеонаблюдения с функцией записи звука. Выходные по предварительно согласованному расписанию, но не больше пяти в месяц. Праздничные дни оплачиваются в двойном размере.

Уборка дома для прислуги, гостевого коттеджа и банного комплекса закреплена за мной. Раз в неделю — генеральная, с мытьем окон, стен и потолков, в остальные дни поддерживаю чистоту и выполняю поручения Госпожи Швабры. Как я поняла, она тут главная. Стирка, глажка, сушка постельного белья и полотенец тоже на мне.

В общем, работы море, а свободного времени впритык. С зубрежкой учебников придется что-то решать, а про подготовительные курсы в театральный ВУЗ можно смело забыть. Это мне еще повезло, что телефон вчера был разряжен, и я оплатить не успела, когда Красавин с барского плеча пожертвовал мне моральную компенсацию за свою кустарную махинацию. Вылетела бы целая тридцатка в трубу, а для меня это огромная сумма. Если хорошо постараться, целый месяц можно прожить.

Условия, конечно, кабальные. Пять выходных, куча запретов и штрафы в придачу. И ни одной гребаной крестной феи в помощь. Создается впечатление, что меня разжаловали из золушки в чернорабочие. Но ничего, прорвусь… как-нибудь. Я шустрая, схватываю все на лету, от тяжелой работы не ною. Никто и не обещал, что будет легко. Другие же как-то справляются, и я смогу.

После заполнения бумажек, Нина Григорьевна проводит экспресс-экскурсию по местам моей будущей трудовой славы, и я не то чтобы окончательно падаю духом, но и причин для особой радости не вижу. Если сложить площадь всех закрепленных за мной помещений в аккурат получится три Красавинских коттеджа. Как ни крути, для одного человека это огромный объем работы. Навороченные моющие пылесосы, и щетки для окон вряд ли сильно облегчат ситуацию.

Когда, наконец, Госпожа Швабра позволяет мне подняться к себе, я падаю на кровать без задних ног с тупой сверлящей болью в голове. Этот день выпотрошил меня под завязку. Нет сил даже раздеться и освежиться в душе. И да, чуть не забыла, в ванную комнату после отбоя еще так просто не попадешь. Через дверь слышно, как мои новые коллеги спорят в коридоре, чья очередь принимать душ. Честно говоря, попахивает летним трудовым лагерем, только пахать придется круглый год, без увеселительных мероприятий и родительских посещений. Последних мне и не нужно, но…

Мысль прерывает очередной рингтон мобильника. Маринка Грызлова. Смотрю на часы. Почти полночь. Не спится ей, что ли?

— Привет, Мариш, у тебя что-то срочное? — приняв вызов, спрашиваю убитым тоном.

— Срочное, — недовольно отвечает подруга. — Варь, честно скажи, ты платье испортила? Поэтому морозишься?

— Ничего с твоим платьем не случилось, Марин. Я на работу устроилась, а тут личные звонки под запретом.

— Где тут?

— На Рублевке.