― А ваша страховая компания...?

― Они говорят, что у меня вполне пригодный для жилья дом, и, что они не застраховали для меня окружающую инфраструктуру. Они выплатят страховку только, если меня ограбят, дом осядет, рухнет или сгорит, если он загорится, они, вероятнее всего, сделают меня первым подозреваемым, ― заключил он, ― просто на случай, если у меня даже появятся такие мысли.

― Это ужасно.

― Мы пойманы здесь в ловушку, ― сказал Биркетт. ― Я плачу ипотеку каждый месяц за дом, который буквально ничего не стоит. Кто вообще купит его у меня, когда это то, что они видят, когда отодвигают занавески? На этой улице больше никто не живет. Мы думали, что это будет замечательное место, чтобы завести детей, но это стройплощадка. Моя жена плачет, пока не заснет, каждую ночь.

Он мрачно улыбнулся.

― Мы останемся здесь. Только если не выиграем в лотерею.

***

Было уже темно и поздно, к тому времени, как Том, наконец, вернулся домой. Он сделал остановку в пабе, чтобы выпить пинту и немного поесть. Он был не в настроении готовить и хотел немного уединения, чтобы перечитать свои записи и попытаться сделать какие-нибудь выводы о своем клиенте. Все указывало на то, что Ричард Белл виновен, как никто.

Он с опаской шел по затемненной подъездной дорожке, и коренастая фигура внезапно шагнула из теней.

― Боже правый! ― вскрикнул Том, вздрагивая от неожиданного движения, и быстро сделал шаг назад.

Затем мужчина полностью оказался на виду.

― Где, черт возьми, ты был? ― потребовал ответа раздраженный сержант Брэдшоу.

― Что ты делаешь, прячась тут в тенях? ― потребовал ответа Том, вручая Брэдшоу бутылку пива. ― У меня почти случился чертов сердечный приступ.

― Я не прятался, ― запротестовал Брэдшоу. ― Я уже готовился позвонить в дверной звонок, черт знает, в который раз, когда увидел тебя, идущего по дорожке. Тебе стоит установить фонарики, зажигающиеся, когда кто-то подходит к твоей двери.

― Хорошая идея, займусь этим в свободное время, ― ответил он сухо, обращая внимание Брэдшоу на хаос в гостиной.

― Я слышал, ты занимаешься ремонтом, ― сказал Брэдшоу. ― Нелегкое это дельце, верно?

Том проигнорировал вопрос.

― Как ты меня нашел?

― Я детектив.

― Тогда так, почему ты меня нашел?

― Потому что мне надо поговорить с тобой.

― Я помню прошлый раз, когда тебе нужно было поговорить, ― сказал ему Том, ― по сути, их было больше чем один. Насколько помню, ты назвал меня высокомерным идиотом и предателем.

― Я так и сказал?

― Да.

― Тогда мне не стоило называть тебя идиотом, ― резонно заметил Брэдшоу. ― Я беру это слово назад. Я всегда считал тебя очень умным.

― Что насчет высокомерного предателя, ― спросил Том. ― Послушай, Йен, чего конкретно ты хочешь?

― Ты слышал о Фрэнке Джарвисе?

― Политике? Конечно, ― ответил Том, ― недавно я слышал, как он рассказывал по радио о своей пропавшей дочери.

― Ну, тогда навостри свои дырки, потому что у меня есть для тебя история.

Уже скоро двое мужчин принялись спорить. Детектив начал с относительно хороших новостей, объясняя, что советник Джарвис попросил помочь найти свою дочь.

― Мы думаем, свежий взгляд со стороны, то, что здесь нужно, ― сказал он, затем вручил Тому фотографию Сандры Джарвис. На цветной фотографии десять на восемь была довольно молодая светловолосая девушка с зеленым глазами. Ее лицо было серьезным, как будто она не ожидала присутствия камеры и негодовала на ее вторжение.

Том молчаливо слушал, пока Брэдшоу продолжал:

― Сандра была образцовой ученицей в школе, и уехала в университет с, казалось, отличным будущим, ждущим ее впереди.