|
В день триумфа им свернут шеи в Туллианской тюрьме, но до того они в полной мере познают мощь и славу Рима. Цезарь ежегодно созывал всегалльские совещания с тех пор, как прибыл в Длинноволосую Галлию. Поначалу они проходили в Бибракте, столице эдуев. В этом году впервые местом сбора стала Самаробрива, и каждому племени было сделано предложение прислать туда делегатов. Подобные встречи давали Цезарю возможность поговорить с лидерами племен. Все эти цари, вожди, старейшины или законно выбранные вергобреты в конце концов должны были понять, что война с Римом может иметь для них лишь один исход. В этот раз Цезарь надеялся на хорошие результаты. Все, кто воевал с ним за последние пять лет, были разгромлены, какой бы великой ни казалась их сила. Даже потеря тринадцатого легиона обратилась в преимущество. Теперь они будут знать, что их ждет. И все же с приближением назначенного дня надежды Цезаря угасали. Треверы, сеноны и карнуты не сочли нужным прислать делегатов, а это были самые многочисленные племена. Не-меты и трибоки никогда не являлись, но их отсутствие было понятно: они по Рейну граничили со свевами, самыми свирепыми и голодными из германцев, и им приходилось постоянно быть начеку. Огромный, обвешанный медвежьими и волчьими шкурами зал, встрепенувшись, затих, ко-гда Цезарь предстал перед ним в своей ослепительно белой, окаймленной пурпуром тоге. Со-бравшиеся смотрелись великолепно. Всюду пестрело разноцветье накидок: ярко-красных – у атребатов, оранжевых с зеленью – у кардурков, малиновых с синим – уремов и алых с темно-сиреневым – у дружественных эдуев. Но желто-алых, ультрамариново-желтых и темно-крапивных со светлой зеленью клеток не было среди них. – Я не намерен останавливаться на судьбе нервиев, – громко и звучно произнес Цезарь, – ибо все вы тут знаете, что с ними произошло. – Он огляделся и кивнул Вертикону. – Здесь сего-дня присутствует лишь единственный разумный и здравомыслящий нервий, не пожелавший противиться неизбежному, чего бы я с удовольствием ожидал и от вас. Зачем бороться с неот-вратимостью? Спросите себя, кто ваш реальный враг! Рим? Или все же германцы? Присутствие Рима в вашей стране в конечном счете пойдет вам на пользу. Оно станет порукой тому, что вы сохраните и свой уклад, и себя. Рим сдержит германцев, не пустит на эту сторону Рейна. В каж-дом из договоров, что мы с вами заключали, я, Гай Юлий Цезарь, обещал это вам! Ибо вы сами не сможете их сдержать. Если не верите мне, спросите секванов. – Он нашел взглядом малино-во-розовое пятно и указал на него. – Царь свевов Ариовист убедил этих добрых людей отдать ему под заселение одну треть их земель. Желая мира, они дали согласие, и что же в итоге? Дело идет к тому, что их вскоре совсем вытеснят из собственных владений. Протяни германцам кон-чик пальца – они завладеют рукой, а после возьмутся за остальное! Кардурки, граничащие с Ак-витанией, возможно, считают, что их не постигнет подобный удел. Постигнет, не сомневайтесь! Без Рима у всех вас судьба будет точно такой же! Делегаты арвернов занимали весь первый ряд, ибо являлись весьма воинственным и могу-щественным народом. Традиционные враги эдуев, они владели землями Севеннского хребта во-круг истоков рек Элавер, Карис и Вигемна. Вероятно, поэтому в их нарядах преобладали блед-но-лимонные, блекло-голубые и темно-зеленые пятна, почти неприметные на фоне снега и скал. Один из них, молодой и гладко выбритый, поднялся со своего места. – Скажи мне, в чем разница между римлянами и германцами? – вопросил он на карнут-ском наречии, которым пользовался и Цезарь, ибо язык друидов был понятен всем. – Нет, скажи это сам, – с улыбкой ответил Цезарь. – Я не вижу никакой разницы. Иноземцы всегда иноземцы. – А между тем отличия очевидны! Взять хотя бы тот факт, что я, римлянин, говорю сейчас с вами на вашем же языке. К моменту моего первого появления в Длинноволосой Галлии я уже знал язык эдуев, арвернов, воконтиев. |
