|
Ибо она знала, что это отнимает у нее драгоценные силы. По утрам она больше не проклинала свою судьбу, как это было раньше. Просыпаясь, она с удивлением замечала, что бормочет сквозь сон: "Боже мой! Боже мой! Боже мой!..” Никого! Ни единой человеческой души!.. Надо верить в Бога! Только Бог остается. "Бог везде, во всех уголках!.." - как говорит Библия. ...Она стала варить ремни и обрезки кожи, приготовляя нечто вроде желе, которое она смешивала с кусочками пищи. Еще два, три дня, максимум. А потом... Чтобы выиграть день для детей, она ограничивала себя, поддерживая силы огненной водой. Ее пугало то, что скоро начнутся галлюцинации. Это необходимая черта голода. Обшаривая уголки жилища, она обнаружила банку с кофе. Лаймон Уайт не отказывал себе в маленьких удовольствиях. Это был хороший день. Как можно тщательнее приготовив кофе, она выпила его словно драгоценный нектар, и дала детям. Шарль-Анри скорчил гримаску: - Это плохо. Но все-таки выпил, и все трое показались матери менее вялыми. Уйти. Добраться до леса. Сможет ли она?.. Найдут ли там ее?.. Снег валил без перерыва. Теперь она не добралась бы даже до стоянки Пенгаши. Она ходила проверять ловушку, но она всегда оставалась пустой. В конце концов, она убрала приманку. Однажды она пошла ее проверить и, не найдя, потерялась, сбилась с дороги. Дом она нашла только по смутному запаху дыма. В другой раз она потеряла сознание в пути, очнулась, и добралась до убежища, сама не зная как. Когда погода успокаивалась, она выходила на улицу посмотреть на восход. У нее не хватало мужества смотреть, как просыпаются голодные дети. Она часто давала им отвары из успокаивающих трав, и они спали почти весь день, позабыв о еде. Но она вспоминала страшный рассказ старой Ребекки, перенесшей осаду Ля Рошели кардиналом Ришелье. Тогда она была молодой матерью троих детей. В городе было съедено все, что могло быть съедено. Даже между камнями мостовой не росло ни травинки. “Мой старший ушел первым. Однажды я подошла к детям, думая, что все они спят. Но он уже умер". И Анжелика со страхом подходила к изголовью, и проверяла, дышат ли малыши. Потом она шла на холмик. Там она долго стояла, вглядываясь в горизонт и молитвенно сложив руки. "Почему ты так жестока?" - кричала она природе, такой красивой и такой бесчувственной. Однажды вечером закат стал ярко-желтым, агрессивным. Это было красиво, но беспокоило. Ночью разразился буран, даже дети проснулись, хотя они привыкли к ночным бурям. На этот раз им показалось, что крыша обрушивается на них. Анжелика благословила Небо за то, что дом был построен из крепкого дерева и прочно установлен на фундаменте из камня. Она прижала детей к себе, стала их целовать и приговаривать: - Ничего, скоро все успокоится. Бури проходят. Они всегда проходят. Но черные эскадроны бури не прекращали своего бега. Дни и ночи сменяли друг друга, и невозможно было разобрать, что за время суток за окном. Глава 51 Теперь ей надо было распределить энергию, чтобы передвигаться внутри дома. Но нельзя было запираться в одной комнате, нельзя было лежать подолгу в кровати, иначе она рисковала заснуть смертельным сном, и тогда, отдав детям все тепло, она и их заберет с собой в могилу. Они также забудутся навсегда, прижавшись к ее окоченевшему телу. |
