|
Она тоже попила, и тут ей показалось, что она сейчас упадет в обморок от блаженства. Она и для него приготовила кружку божественного теплого мясного отвара и принесла ему. Поддерживая его голову, она дала ему выпить бульон. Он молчал. Она подумала, что разделав лося, разобравшись с детьми, она должна сделать ему компресс. - Мальчик позаботился обо мне. Я могу подождать. Отдохните, мадам. - В самом деле? Вы разрешаете мне отдохнуть?.. Я такого и не ожидала от вас при вашей доброте, - ответила она иронично. Она пошла к очагу, почти одурманенная теплым питьем, и она была рада своему состоянию, потому что это сама жизнь возобновлялась в ней. Это был знак того, что смерть на заполучила их. О! Спасибо вам, иезуит! Дорогой посланец ночи и ирокезов. Теперь жизнь входила в нормальное русло. Ее движения приобрели уверенность. Это были жесты человека, которому есть чем согреться и чем насытиться. Она посмотрела в сторону кровати. У него были очень яркие голубые глаза. Это были два чистых огня, которые еще недавно были скрыты серой пеленой. Голос его, прежде далекий, слабый и неуверенный, окреп. - Я думаю, что должен перед вами извиниться, мадам, за то, что не достаточно галантно вел себя. Но дичь была у дверей. Каждая секунда была бесценной. - Но это еще не было поводом для того, чтобы оскорблять меня, как вы это сделали. Вы и стали причиной нашего несчастного состояния, вы, который даже после смерти преследовали нас и разрушали то, что мы построили, вы, кому мы обязаны потерей ВСЕГО, о чем мы мечтали и чему мы принесли столько жертв. Она перевела дух, и поскольку он молчал, она вновь дала волю своему гневу: - Вы что же думаете, мне было легко втащить в дом эту громадину? Да я не смогла бы ее дотащить до жилья... А как ее впихнуть внутрь? Через крышу? Я могла бы упасть с нее... И дверь была закрыта... А кто бы мне помог? Может быть вы? Или эти слабые дети?.. Вы же ничего не знаете!.. Вы отталкиваете меня. Вы - это гордость, эгоизм, презрение. Вы что же думаете, мне очень приятно перевязывать одну за другой ваши раны и всеми возможными способами возвращать вас к жизни, вас, кто причинил мне столько бед, столько неудач, столько катастроф?! И вы еще обвиняете меня в пресыщенности?! Ах! До чего же вы не любите женщин! Она увидела, как он побледнел, и взгляд его потух, но она не могла остановиться. Пришло время ему услышать правду из ее собственных уст. И тем хуже, если он снова станет похожим на труп, он таков и есть. Когда она замолчала, заговорил он. - Вы правы, мадам. Я должен перед вами извиниться тысячу раз. Жизнь у дикарей делает человека жестоким и грубым, и вся грязь и мерзость, которые прячутся в глубине человеческих сердец, проявляются у того, у кого недостаточно сильная душа, чтобы противостоять падению. Простите меня, мадам. Он несколько раз повторил эти слова тоном настойчивой мольбы и затем замолчал. Это внезапное самоуничижение внезапно притушило ее гнев и она почувствовала в себе пустоту и полное отсутствие сил. Она оперлась о стену, ощущая слабость. - Я не знаю, что нашло на меня, - призналась она. - Я сама не понимаю, почему я так кричала и потеряла голову после того, как убила лося... Я словно сошла с ума... Но я не знаю, случилось ли это из-за радости, из-за признательности к вам, из-за опьянения победой... - Наши тела слабы и не могут противостоять течениям, которые нас несут. - сказал он. - Есть такие вещи, которые происходят внезапно и не могут быть ничем объяснены. |
