|
Они переночуют в старом форте, расставив часовых, которые будут неустанно следить за лесом, за округой и за лагерем ирокезов. Дети, осыпанные подарками, уставшие за день, спокойно спали. Они прижимали к себе игрушки, привезенные из Голдсборо. Колен принес Анжелику в ее комнату и положил на кровать. Она просила, чтобы ее оставили одну. Но Колен остался с ней, и когда он видел, что ее рыдания затихают, он говорил ей несколько спокойных слов, что она скоро окажется в безопасности, окажется в Голдсборо, и скоро приедет граф. Эти слова не доходили до нее, она лишь слышала отдельные звуки. Она размыкала отяжелевшие веки и встречалась с глазами Колена, в которых была нежность и беспокойство. Внезапно стенные часы пробили один удар. И это значило, что зиме пришел конец. Она могла подумать, что ничего не произошло. Или произошло очень мало. Что-то очень простое и естественное для жизни людей. Несколько месяцев зимы. "Можно подумать, что я спала". "Все кончается... все начинается снова..." - говорил он. А она думала, что некий фантом был с ней рядом и придавал ей сил. Они вместе добрались до конца тоннеля. Она могла бы подумать, что он вообще не существовал, если бы не распятие, которое было на прежнем месте и сверкало красным глазом. - Колен, ты не сказал мне, было ли на шее у иезуита распятие, когда он подошел к вам. - Было... Но когда дикари схватили его, он снял его и сказал мне очень любезно: "Господин, я прошу вас, будьте добры, положите этот святой предмет на камин в комнате, где в данный момент госпожа де Пейрак спит. Она была очень больна, но сейчас она вне опасности. Я хочу, чтобы когда она проснется, она заметила это распятие на прежнем месте". Он крикнул мне издали, когда его уводили: "Идите скорее в форт. Дети одни!..” Анжелика рассмеялась сквозь слезы. - Он был властным человеком... Он был маньяком!.. О! Что касается этих деталей, он был маньяком, словно женщина!.. Почему я заснула?!.. Она снова расплакалась, но уже тише. - Почему я заснула? Если бы я не спала, то они не смогли бы его схватить, он убежал бы. - Не думаю, что он хотел этого, - сказал Колен. Глава 73 Позже она сняла свою одежду, испачканную в крови мученика и пропитанную запахом дыма, зимы, долгих месяцев, проведенных во мраке. Она хотела плакать, но когда она переоделась в свежее белье и одежду, от которых пахло духами Абигаэль, ей овладела блаженная эйфория. Скоро она будет со своей подругой слушать прибой в Голдсборо и смотреть на море, в котором покажутся паруса корабля, везущего Жоффрея. Абигаэль подумала обо всем. Она даже прислала кору, собранную Шаплей. Анжелика заснула. Она поняла, что спит, когда увидела, как над ней склонилось лицо иезуита. Его глаза были голубыми, прекрасные белые зубы сверкали. Она думала, что он скажет: “Там - лось! Вставайте!", но он лишь прошептал: “А Онорина?" и подмигнул ей, словно напоминая об их совместном секрете. Этот призыв вырвал Анжелику из полусна, она вскрикнула. - Правда! Онорина!.. Я знаю, почему я не хочу уезжать из Вапассу, - сказала она Колену, который сидел у ее изголовья. - Я должна дождаться Онорину. Она не знает, что Вапассу сожгли и приедет сюда. Колен Патюрель не знал о том, что приключилось с Онориной, и думал, что ребенок по-прежнему находится а пансионе монахинь из Монреаля. |
