|
“Расчешите ваши бороды! - кричал он, - И все - во дворец!.. На мой суд!.." А судьям он внушал: "Не ешьте ни лука, ни чеснока, чтобы дыхание ваше было свежим! Бойтесь поэта, ибо взгляд поэта, горящий восторженным исступлением, идет от земли к небу и с неба на землю!..” “Я, - сказал ему Джон Кнокс Матер, когда они достигли эшафота, - я выслушал ваши речи в суде и по дороге на казнь и, будучи доктором теологии, искусства и наук, не смог ничего понять. Вы действительно - сумасшедший". Брайан остановился и посмотрел ему в глаза дерзко и пренебрежительно, на что, я думала, он не способен: "Во Вселенной существуют такие вещи, Горацио, которые и не снились вашей философии!..” Люди спрашивали себя, почему он назвал Матера Горацио... Еще он кричал: "Мир выбит из колеи!.. Будь проклят Ты, пусть я буду должен возродить его!.." Только позднее они поняли, что он цитировал Шекспира. И Рут Саммерс рассмеялась, затем слезы заблестели между бледных ресниц белокурой англичанки. - Какая великая душа погибла, - пробормотала она. Анжелике хотелось бы сказать ей, как и другой своей подруге: "Останьтесь! Останьтесь! Не возвращайтесь в Салем, потому что они и вас убьют". Они ее опередили. - Не проси нас ни о чем! Это наша судьба! Мы приехали не для того, чтобы остаться. Мы приехали только, чтобы привезти тебе фасоль с нашего поля, ту, что ты так любишь с рагу по воскресеньям, в кленовом сиропе. Мы собрали кленовые листья весной в нашем лесу возле дома и приготовили его по собственному рецепту, доведя до густоты меда. Тебе достанется два горшка этого сиропа. Еще мы привезли тебе китайского чая лучшего сорта. Этот напиток бодрит и приносит пользу здоровью. Мы дадим тебе лекарств против лихорадки... Но хватит болтать попусту! Есть дела поважнее, а время ограничено. Мы прибыли, чтобы перечитать тебе третье четверостишье Таро, которое ты не захотела выслушать, боясь будущего. - Как вы догадались, что я хотела бы его услышать сейчас? - Мы видели тебя на реке, - сказала Номи. Глава 12 - Ты стояла в одиночестве на носу корабля, - продолжала молодая англичанка из Салема, словно описывала прекрасную картину. - Вы плыли вниз по течению среди тумана. Тебя преследовали тени из твоей жизни. Они то обгоняли и поджидали тебя, то настигали издалека. На этой реке тени из твоей жизни любят собираться, словно поднимается занавес с началом нового акта. И роли распределяются заново. Так тени, которые остались позади, опережают тебя и появляются внезапно перед глазами. Те, кто оставались долгое время в отдалении, приближаются и подают знак: "Мы здесь, ты о нас забыла". Те, кого ты часто вызываешь, удалились. В этом незримом движении тебя охватила тревога, и ты пожалела, что не захотела узнать о третьем семистишье, в котором говорилось о прерванном путешествии, о переменах, которые тебя напугают. Испытывая предчувствие от знаков судьбы, ты жалела, что не можешь вспомнить наставления, данные нами, ничего заранее не бояться, ибо мы предсказали триумф, успех, удачу. Мы видели знак победы. Итак, сожалея, что не захотела поднять паруса, ты думала о нас... Анжелика вспомнила состояние души, когда она плыла вниз по течению Сен-Лорана. - Я вспомнила о Шарьо, он предсказывал мне путешествие, о возможности которого я предпочла бы не знать. Но это было ребячеством с моей стороны. И затем я вспомнила, что вы мне говорили об успехе. - И не о случайной победе. О триумфе. За этим последует новая жизнь - вот каков твой удел, к которому ты продвигаешься, и который приближается. |
