|
.. был бы... - Возлюбленным Северины, - докончила Анжелика. - Ну, и если так оно и есть - а так оно и есть - то к чему столько переживаний? Вы не устаете опасаться, что у нее интрижка с папистом. Так успокойтесь же. Я могу вас заверить, что претендент на руку вашей дочери принадлежит к реформаторам и из достойной семьи. Вы не испытаете стыда, доверив ему дочь! - Я был бы обесчещен, доверив свою дочь безответственному молодому человеку, который лишил ее невинности! - взорвался Берн. - Высокородные дворяне принизили высокие цели Реформы. И он пустился в пространные разглагольствования, где обвинил высокородных дворян, которые принизили цели Реформы, потому что не имели достаточно веры, ее хватило только на то, чтобы создать мятежную партию под самым носом короля. К счастью, буржуазия - суровая, благочестивая, трудолюбивая показала свое настоящее лицо перед испытаниями веры. Из этого следовало, что бедный и бесчестный наследник семьи де Рамбуров не являлся подходящей кандидатурой в мужья их Северине. Последняя была не хуже, ни лучше этого Натаниэля. Но они были из разных кругов, из разных миров, что делало их союз невозможным и воздвигало между ними непреодолимые барьеры. - Господин Берн, - сказала Анжелика, - позвольте вам напомнить, что мы находимся в Америке, и что вдали от обычаев и нравов вашего города, ваши взгляды и кастовые принципы выглядят неуместно и смешно. Посмотрите на меня. Я перед вами. Урожденная Сансе де Монтелу. Я вышла замуж за графа де Пейрак де Моран. В разговоре, который ставит нас по разные стороны баррикад, когда я чувствую, что наши характеры сталкиваются, все-таки никакой кастовый барьер не ограничивает тем наших бесед, не служит препятствием для искренности, хотя вы - почтенный буржуа из Ля Рошели, а я - потомок линии Гуго Капета, или еще какого-либо короля того времени, согласно рассказов господина Молина. - Вы, мадам, это дело другое!.. - Нет! Мы все похожи и все различны. Вот, что нас сближает и придает нам храбрости... Часто я опускаю глаза и разглядываю ваши башмаки... - Мои башмаки!.. Но почему?.. - Потому что те же они или нет, но я вспоминаю, что они были на ногах спасителя, которого я видела через окошечко моей тюрьмы, и я не знала буржуа ли это, или судья, стражник, священник или дворянин. Но я кричала ему: "Кто вы бы ни были, спасите моего ребенка, который остался в лесу один". Из-за этих воспоминаний я никогда с вами не рассорюсь, хоть вы это заслужили уже сто раз. Вот почему я сейчас говорю о том, что меня мучает... Когда-то вы привезли меня под вашу крышу, вы сделали мне добро, потому что по природе добры. А здесь, где вы имеете все, чтобы быть счастливым, вы почему-то позволяете себе зачерстветь. - В Ля Рошели я был у себя дома. Мне было просто быть добрым и справедливым. Я обыкновенный человек, повторяю вам, я думаю, что большинство людей предпочитает привычки мимолетным радостям, они мало приспособлены к жизни, которая иногда присылает им страсти, несвойственные их натуре, что интересует их меньше, чем... - Чем цифровые колонки... Я знаю. Вы смешите меня, господин Берн! Я видела вас, охваченного страстью, в угоду которой вы чуть не пожертвовали и вашим делом, и вашей жизнью, и вашей душой. Вы думаете, что вы первый и единственный человек, от которого зависели эти жертвы?.. Кто может утверждать, что Авраам не любил свой город Ур, и ему не было горько, когда Бог явился ему и сказал: "Вставай и иди в страну, которую я тебе покажу"? - Довольно! Господин Берн заткнул уши. |
