|
Людовик XIV искусно владел ремеслом правителя и внушал подданным чувство самоотречения. Флоримон писал: “О, дорогая матушка, я так нуждаюсь в вашем совете, ведь вы столько знаете о сложностях жизни при дворе...” Он, вероятно, колебался, когда писал слово "сложности". Он тщательно его подобрал, чтобы не вызвать подозрений у шпионов, если они перехватят его письмо. Отвечая ему, она также должна была следить за пером и быть осторожной. “Я знаю обо всех опасностях, которые могут подстерегать возле этой толпы придворных...” Но составляя письмо, она чувствовала себя спокойно. Она не волновалась за них с тех пор, как они оказались при дворе. У них было достаточно сил противостоять интригам, как они противостояли волнам в гроте Арк-ан-Съель, крича: "Посмотрите, посмотрите, матушка, как это просто!..” Она чувствовала себя рядом с ними, несмотря на расстояние. “Когда-нибудь, может быть... я вернусь...” Но несмотря на притягательность улиц Парижа и величие Версаля, она плохо представляла себе появление на другом берегу океана. Она была так счастлива во время этих мирных дней. Столько важных дел удалось ей совершить. Были эти двое близнецов. Жоффрей мог наблюдать за тем, как они растут. Были дела, которым они могли посвятить себя, посвятить всю свою свободу. Сейчас, когда ее любовь была в безопасности, когда она была рядом с мужем, ее существование было освящено его присутствием, жизнь в Вапассу была окутана плотной завесой счастья. Это изменило ее внутреннее видение. Сейчас связь ее и ее семьи не могла быть нарушена. Она закрывала глаза и мысленно встречалась с ними, не особенно беспокоясь, так как верила, что они устоят перед испытаниями. О! Она без сомнения заплатила бы дорого, чтобы узнать, что имел в виду Флоримон, говоря о "любовных интрижках Кантора", или увидеть, как юный ответственный за удовольствия короля открывает бал на ночном празднике, или как на берегах Сен-Лорана под заснеженной крышей конгрегации Нотр-Дам маленькая Онорина пишет, старательно выводя: "И. М. Ж.", - Иисус Мария Жозеф наверху странички. Ее взгляд уносился за пределы окна, пока сердце ее было далеко, вместе с детьми. Она угадывала их, жила их жизнью с опасностями и удовольствиями, и это лучшее, что могло с ними произойти. ЧАСТЬ ПЯТАЯ ФЛОРИМОН В ПАРИЖЕ Глава 20 Одним солнечным зимним утром, которое радостным светом заливало фасады домов в районе моста Нотр-Дам на Сене, Флоримон де Пейрак находился на третьем этаже одного из них, в скромной комнатке, обставленной согласно вкусов буржуа. Никому не пришло бы в голову искать его здесь, где он имел разговор с полицейским высокого чина, господином Франсуа Дегрэ, "правой рукой" одно из самых важных чиновников королевства, лейтенанта гражданской и криминальной полиции, господина де Ля Рейни, который назначил ему в этом месте тайное свидание. - Благодарю вас, господин де Пейрак, - говорил Франсуа Дегрэ, - за ваши многочисленные отчеты, что вы посылали мне. Добавив к ним наши собственные, собранные с большим трудом сведения, ибо у нас гораздо меньше возможностей приблизиться к тем, кого мы хотим разоблачить, мы сможем вскоре представить рапорт Его Величеству. Там будут изложены конкретные факты и обвинения, которые, как ни жаль, станут тяжелым известием для него. |
