Продолжая стоять у окна, Лукас резко повернулся к ней.

— Твоей вины в смерти девочки нет, — твердо сказал он.

— Еще раз, но с чувством, — съязвила она.

— Какие чувства тебе от меня нужны, Сэм? Я же всегда говорил, что не вижу в том деле твоей вины. Да, я поверил Бишопу, когда убедился в том, что он прав — все дело в доверии и правдоподобии. Любой неразборчивый в средствах репортер всегда сможет сфабриковать слух, озвучить его от имени цирковой гадалки и остаться безнаказанным. А вот если бы он попробовал проделать подобный фокус с федеральным агентом…

— Я не собираюсь извиняться за то, чем занимаюсь.

— А я и не прошу.

— Мне показалось, что собираешься просить.

Он мотнул головой:

— Даже если бы ты мне ничего не рассказала, я и без того знаю — пятнадцать лет назад у тебя просто не было другого выбора. Ты предпочла улице цирк. И правильно сделала!

Немного помолчав, Саманта сказала на удивление ровным голосом:

— Ты не собираешься расспрашивать меня?

— Расспрашивать? О чем?

— О том, почему в возрасте пятнадцати лет я вдруг оказалась перед таким небогатым выбором?

Он внимательно посмотрел на нее, медленно покачал головой:

— Не собираюсь. У меня нет никакого желания, тем более сейчас, копаться в твоей…

— Я уже говорила тебе, что времени у нас с тобой мало. Честное слово, мы никогда не будем вместе. Тебя нет в моем будущем. Помнишь? У нас есть только настоящее. Поэтому я предпочла бы вытащить из шкафов все наши скелеты и показать их друг другу. Похвастать, у кого какие есть. На всякий случай, чтобы не было недомолвок, если нам доведется встретиться когда-нибудь еще.

— Сэм, твои тайны мне не нужны.

— Вот как. Ты не хочешь, чтобы я тебе полностью открылась, — протянула она, хорошо зная, что недоговаривает. — Потому что тебе тогда будет труднее бросить меня?

Он поморщился, но возражать не стал. Она повернулась, чтобы лучше видеть его лицо, положила холодные ладони на колени.

— Сядь, — попросила она. — Мой рассказ может оказаться долгим.

Лукас отошел от окна, сел на противоположный угол кровати и попытался остановить Саманту:

— Поздно уже. Ты устала, я устал. Давай поговорим завтра? У нас есть над чем ломать голову — убийца еще в Голдене.

— Я знаю. — Она кивнула. — Ты не забыл, что я говорила тебе в тот, самый первый, день? Напомню — ты не поймаешь его без моей помощи.

— Потому что только ты способна вывести меня из равновесия? — спросил он.

Ей очень хотелось улыбнуться, но тяжелым вздохом она подавила это желание.

— Нет. Потому что я заставляю тебя слышать то, что ты отказываешься слышать. Ты не чувствуешь боли и страха до тех пор, пока не измотаешь себя настолько, что у тебя просто не остается другого выхода. Так вот я дам тебе такую возможность.

— Сэм, опять…

Не обращая внимания на его умоляющий тон, она продолжила:

— Способность предвидеть проявилась у меня, когда мне было всего шесть лет, после того как он в первый раз схватил меня за руку и швырнул об стену…

Джейлин просмотрела выпуск новостей и, поморщившись, выключила телевизор. Раздавшийся вскоре телефонный звонок нисколько не удивил ее. Она взяла с тумбочки мобильник, посмотрела, кто звонит, поднесла его к уху и проговорила:

— Ну как, понравилось?

— Весьма, — ответил Бишоп.

— Понятно. И давно ты здесь?

— Порядочно.

Джейлин вздохнула.

— Я так и предполагала, что дело гораздо серьезнее, чем ты рассказываешь, раз ты решил не ограничиваться обычной поддержкой, а появился сам.