„Очень хорошо. Я буду использую преступника. Он подходит, я полагаю.“

Джейсон откашлялся."Могу ли я получить дробовик, если вы собираетесь использовать меня в качестве приманки?“

„Нет“, сказал Оливер. „Никогда“.

Внезапно Клер посетила случайная мысль, которая доказала, что ее мозг наконец избавился от эффекта прыжка из автобуса на скорости. — Эй, — сказала она. — Необходимы часы, чтобы добраться сюда из Морганвилля. Как Джейсону удалось…

„Джейсон говорит заткнись“, отрезал брата Евы. „Это не твое дело, хорошо? Давай просто скажем, я был рядом“.

Оливер ничего не сказал. Это означало, что или Джейсон попытался выбраться из Морганвилля и Оливер сумел поймать его — или он выполнял деловые поручения Оливера. Так или иначе, появились некоторые взаимоотношения, которых, Клер была уверена, не было месяц назад. Фактически, Оливер совершенно определенно принадлежал команде „Давайте казнить сопляков“. Так почему внезапно Джейсон стал частью его команды — частью, которой доверяют, поскольку Джейсон получил некоторое разрешение покинуть Морганвилль?

Клер полагала, что, вероятно, никогда не узнает. Джейсон сердито отмалчивался; Оливер никогда не был мистером Большой Болтун, даже когда он был в хорошем настроении.

Он выглядел злым, сосредоточенным и очень, очень опасным.

— Попадем внутрь, — сказал Оливер. — Вы все знаете, что требуется. Сделайте это. Если получится, заручитесь союзниками из людей Морли, сделайте это любым способом. Запугайте, если не сможете убедить. Не позволяйте себя окружить. Вооружите своих друзей, уничтожьте своих врагов, и, неважно какой ценой, победите. Всё ясно? Я позабочусь о Морли.

Майкл кивнул. Его лицо заживало быстрее, чем Клер ожидала, но она предположила, что это не продлиться и дальше, если они снова выйдут на дневной свет. Она задавалась вопросом, сколько еще он сможет выдержать, прежде чем боль и повреждения окажутся слишком большими и просто погубят его.

Она надеялась, что она не узнает.

Джейсон вел машину слишком быстро, разогнав двигатель до уровня гоночного автомобиля, оставляя позади пыльную бурю, и усмехаясь как маньяк, которым он и был, судя по его поведению, что бросилось Клер в глаза. Он выглядел более чем готовым к борьбе. Она точно никогда не видела его таким, и это было больше чем немного пугающим.

Рядом с ней, Майкл был закрыт, ориентированная на контроль боли он должен был быть взволнованным. Оливер, вероятно, ничего не почувствовал. Он бы глумился над идеей быть обеспокоены.

Клер хотела всё бросить, но она решила держаться и быть такой сильной, какой она могла быть. Она порылась в аптечке и нашла несколько сильных обезболивающих средств — не то, чтобы они сильно помогут. Она также тихо спросила Майкла, что если у него было какое-либо оружие, то он мог бы дать его ей.

Он тихонько достал покрытый серебром кол из своего кармана и вручил его ей. У него был острый наконечник, достаточно острый, чтобы порезать так же как нанести удар, и чувствовался холодным и твердым в ее руке, когда она достаточно сильно ухватилась за него, оставляя потные следы на блестящей поверхности. — Последнее средство, — сказал он ей. — Не доводи до того, чтобы воспользоваться им, хорошо?

— Хорошо, — согласилась она, и попыталась улыбнуться. Она думала, что ей практически это удалось. — Это больно? Не берите в голову; глупый вопрос. Конечно, это больно. Прости.

Его бледная рука, с яркими красными ожогами на запястье, крепко сжимала ее в течение нескольких секунд. — Ты — хороший человек, Клер. Ты ведь знаешь это, да?

„Как и ты“.

„Технически на самом деле я не человек больше, как Шейн любит напоминать мне.