Майкл сгреб свитер мальчика и дернул его, сбивая с ног и опрокидывая на спину. Он надавил коленом на грудь парня, удерживая его, но это не было постоянной мерой, и как заметила Клер, другой вампир, сгорбленный старик, протиснулся в комнату, усмехаясь одним уголком рта. Он выглядел даже более мертвым, чем большинство вампиров, и было что-то знакомое в его спонтанных движениях, что-то…

У нее не было времени обдумать это, потому что старик схватил их как какой-то жуткий паук-охотник, протянув руки с крючковатыми когтями. Шейн с Евой на руках, нырнул в одну сторону; Клер нырнула в другую. Шейн с Евой оказались ближе к двери, и с болью посмотрев назад, Шейн скрылся.

„Клер, вперед!“, сказал Майкл. „Беги!“

— Я не могу бежать, — сказала она очень разумно. Хромота не оставляла особого выбора; любой из вампов мог схватить ее в считанные секунды. Медленными, скользящими шагами она отступала от приближающегося старого вампира, двигаясь к окну.

Казалось, он не догадался о ее плане, пока он вслед за нею не оказался на солнечном свете и не начал гореть. И даже тогда, казалось, ему потребовалось несколько секунд, чтобы действительно осознать, он был в беде. Он продолжал надвигаться своей неуклюжей походкой краба, пока его глиняно-белая кожа не стала розовой, затем красной, затем начала дымиться.

Тогда, наконец, он взвыл и нырнул далеко в тени.

Клер, прижатая к подоконнику и купающаяся в солнечных лучах, вздохнула с облегчением. Кратко.

— Умно, — сказал Майкл. Он остался там, где был, держа Мальчика Вампа прижатым, и наблюдая, как старый вампир перемещается вокруг и подкрадывается к Клер. — Оставайся, где ты есть. Он может попытаться схватить тебя и утащить с солнца. Если я позволю этому уйти…

— Я знаю, — сказала Клер. — Я поняла. — На самом деле она не знала, но какой у нее был выбор? Она отчаянно искала вокруг что-то, хоть что-нибудь, что можно использовать, и моргнула. — Ты можешь бросить это сюда? — спросила она, и указала. Майкл озирался и, хмурясь, поднял что-то с пола.

„Это?“

„Бросьте его!“

Он бросил, и Клер схватила это в воздухе, когда вампир-старик с воем ринулся к ней.

Клер воткнула карандаш в его груди. Ей повезло, поскольку карандаш прошел между ребер именно так, как ее учил Мирнин в его редких, абсолютно случайных классах самообороны. Глаза вампа-старика широко распахнулись, и он упал у ее ног на солнце. Клер убрала его с дороги, но оставила карандаш в его груди.

„Ты шутиш“, сказал Майкл, и покачал головой. „Это просто стыдно.“

— Тебе что-нибудь известно о них? — спросила Клер, теперь дрожа, поскольку выброс адреналина проходил. Вампир, на которого опирался Майкл, сильно ударил его, но Майкл легко избежал удара.

„Эти парни? Они не слишком умны“.

— Они больны, — сказала она. — Я поняла это по движениям старого вампира. Заметил, что они вообще не разговаривают? Они не могут. Они опустились до базовых инстинктов. Охота и убийство. Как худшие из вампиров в Морганвилле, которых я видела.

Майкл не думал об этом. Движения его тела изменились, и на секунду Клер подумала, что он собирается встать и отойти от другого вампира, но разум победил над страхом, и он остался на месте. Майкл никогда не страдал от болезни, перенесенной остальной частью вампиров; как самый молодой, у него никогда не было шанса. Но он видел, что она сделала с некоторыми из других в Морганвилле. Он видел, в каких существ они превратились, и что для собственной защиты их держали в клетках в изолированной тюрьме.

„Все хорошо“, сказала она. „Ты был привит, Майкл. Я не думаю, что ты можеш получить его сейчас.