Правая рука миссис Стюарт.
Потом он стал разглядывать меня с ног до головы. Мне стало холодно и стыдно, словно я стояла совершенно голая. Мне хотелось закрыться руками, но я боялась пошевелиться под взглядом этого Рафаэля.
— Нет. Спасибо, — наконец сказал он.
Я не поняла, к кому из нас он обращается и о чем говорит.
— В настоящее время мы не можем вас взять. Спасибо, что нашли время приехать сюда.
Он повернулся, намереваясь уйти. Не знаю почему, но я была обрадована его отказом. Если меня каждый раз будут так рассматривать, честное слово, лучше работать в автомобильной закусочной, чем в модельном агентстве.
— Постойте, — сказал ему Джек. — Но у нас была назначена встреча не с вами, а с Ким Стюарт.
— Ким поручает мне делать отбор, чтобы она не тратила время на неподходящих кандидатов.
— Почему вы считаете ее неподходящей? — не унимался Джек.
— Джек! — Я дернула его за рукав. — Нам лучше уйти.
Зеленовласый молодой человек снова повернулся к нам. Он глядел куда-то вбок. У себя в замке я не потерпела бы такого обращения с принцессой. Но, как я уже не раз убеждалась, учтивость в нынешнее время перестала быть обязательной.
— Ну, если говорить с жестокой прямотой... — Он по-прежнему избегал глядеть на нас. — Ваша девушка слишком низкорослая. И слишком толстая.
— Толстая? — одновременно воскликнули мы с Джеком.
— Вот это... — Он подошел ближе и провел рукой в непосредственной близости от моей груди. — Об этом вообще не может быть и речи. У нас есть модель по имени Тайра. Ее грудь меньше вашей, но и то ей приходится тщательно упаковывать свои округлости. Некоторые модельеры отказываются с ней работать из-за ее бедер. А они тоже меньше ваших.
— По-вашему получается — у девушек не должно быть ни груди, ни бедер, — ехидно усмехнулся Джек. — Но грудь и бедра — самое красивое в женской фигуре.
Рафаэль поморщился:
— Это ваше мнение. Но агентство не выживет на соблазнительных купальниках, а высокая мода диктует свои законы. И они не совпадают с пристрастиями озабоченных подростков. Попробуйте обратиться в «Плейбой».
Я ничего не поняла. При чем тут какие-то подростки? И чем они озабочены?
— Нет уж, спасибо, — покачал головой Джек.
— К сожалению, я сказал вам не все. Взять хотя бы волосы вашей девушки.
Он бесцеремонно тронул рукой мою прядь, словно это был парик.
— Времена локонов в стиле «Домика в прерии»[30] безвозвратно прошли. Да и с кожей у нее проблемы.
— Чем вас не устраивает моя кожа? — не выдержала я.
— Она какая-то... странная. Вы когда-нибудь пользовались увлажняющими средствами? Такое ощущение, что вы не применяли их лет десять.
Лет триста!
Дверь распахнулась, и в комнату влетела Мерилл.
— Джек! Ты здесь?
В стенах родного дома неуклюжесть Мерилл не так бросалась в глаза. А здесь... Эти болтающиеся худосочные руки, похожие на веревки. Тонкие ноги, которые она постоянно изгибала. Эти зубы с металлическими обручами, нечесаные волосы и обилие веснушек на щеках. Уж если здешний «вершитель приговоров» Рафаэль посчитал уродливой меня, какие жестокие вещи он скажет этой несчастной девочке?
Мерилл уперла руки в несуществующие бедра и заявила:
— Джек, пора двигать. Ты забыл оплатить стоянку, а там коп поблизости ошивается.
Джек стал рыться в карманах, но ничего оттуда не достал.
— Идемте, — бросил он нам.
Я с громадным облегчением пошла за ним.
— Постойте!
Зеленовласый человек догнал нас.
— А это кто? — спросил он, указывая на Мерилл.
— Моя младшая сестра. |