Молодые люди проводили его взглядом.

Лорд Каслтон спросил Жюстин, не желает ли она вина. Его позабавило, как девушка, наморщив носик, погрузилась в раздумье, принимать его предложение или нет.

— Вы очень любезны, милорд, но думаю, что мой отец оставил бы алкоголь для вечера. Но вы, — торопливо добавила она, — пожалуйста, пейте.

— Непременно, — уверил ее лорд Каслтон и заказал бутылку кларета.

— Оказывается, я очень голодна, — призналась Жюстин. — Но, возможно, леди не должны об этом говорить.

— Вы боитесь, что ваши манеры сочтут недостойными леди? — поинтересовался лорд Каслтон, которому импонировал импульсивный характер девушки.

— Я постоянно слышу, как важно вести себя по всем правилам этикета, — сказала Жюстин и посмотрела на собеседника сквозь длинные ресницы, изобразив образцовую скромность.

— А вам это тяжело дается?

Она вздохнула.

— Я хочу говорить, что думаю. Столько всего в жизни меня волнует, интересует или злит. И вместо того чтобы обсуждать это с… да с кем угодно, я должна произносить банальные фразы.

Друзья лорда Каслтона очень удивились бы, застав его за подобным разговором с девушкой, которая только что вышла в свет.

В редких случаях, когда лорд Каслтон посещал балы и званые ужины, он старательно избегал озабоченных поисками женихов дебютанток и их мамаш.

Прошлым вечером, поддавшись порыву, он выручил девушку в модном, но неуместном платье. Она казалась сконфуженной, и ему стало жаль ее.

Когда его потревожил шум в соседней каюте, он не сразу узнал Жюстин. Элегантное платье сменилось одеждой, которая больше подходила пассажирке второго, а не первого класса. Копна огненных волос превратилась в неприглядный узел на затылке, а спокойное достоинство уступило место неприкрытой страсти — и все ради маленькой собачки!

Он вновь поддался порыву. Вместо того чтобы позволить стюарду послать за помощником капитана, который наверняка сумел бы настоять, чтобы собаку вернули в вольер, но, скорее всего, оставил бы девушку подавленной и расстроенной, он вызвался разобраться сам.

Что в этой девушке заставляет его вести себя так безрассудно?

— Вы уже вышли в свет? — спросил лорд Каслтон.

Жюстин опять глубоко вздохнула.

— Моя тетя, леди Элдер, представила меня ко двору и провела со мной прошлый сезон. Боюсь, я подвела ее.

— В чем же вы ее подвели? — с любопытством спросил лорд Каслтон. — Уверен, к вашим манерам нельзя придраться, а внешность у вас просто необыкновенная.

Девушка покраснела, смущенная его замечанием.

— Внешность, милорд? Тетя сказала бы, что мне недостает такта и умения держаться в обществе. — Жюстин наклонилась к лорду Каслтону и с очаровательной доверчивостью добавила: — Возможно, вы знаете, как следует разговаривать девушкам, которые только и думают, что о завидных женихах и новомодных фасонах платьев. А я ума не приложу. И моя ли вина, если молодые люди предпочитают белокурых жеманных барышень, которые соглашаются со всем, что им говорят?

Лорд Каслтон рассмеялся.

— И вы, конечно, не упускали случая возразить, если они грешили против здравого смысла?

Жюстин улыбнулась лорду Каслтону, чувствуя себя совершенно свободно.

— Они вставляли глупейшие фразы: не прекрасна ли погода, не нахожу ли я, что на последней выставке Королевской академии художеств много превосходных картин… По большей части я стояла у стены танцевального зала и наблюдала, как девушки глазеют на молодых людей, будто на богов.

Жюстин презрительно и совершенно неутонченно фыркнула.

У мисс Мэнселл было очень выразительное лицо, и лорд Каслтон не без удовольствия наблюдал, как на нем постепенно проступали признаки смятения.