– Он хочет поговорить с тобой, – сказал Гейман. – Он ищет художницу для одного порнографического комикса.

#3

В интервью Алан Мур не раз повторял, что в отличие от литературы, которая строится на фигуре одного единственного автора/создателя, комикс – это коллективное искусство, сотворчество, результат «перекрестного опыления идеями» между писателем и художником.

«Я хотел бы кое что прояснить. Меня раздражает, когда люди говорят «„V – значит Vендетта” Алана Мура» или «„Марвелмен” Алана Мура» <…> Я считаю, что это несправедливо, когда люди думают, будто я – единственный автор этих комиксов. Конечный результат, стрипы, которые вы видите на страницах, – это плод наших общих усилий. Я не считаю, что мои сюжеты важнее рисунков. Они равноценны и неотделимы друг от друга».

«Хранители», строго говоря, по настоящему начались именно с рисунка. Точнее – с одной мелкой детали на рисунке. В 1986 году Мур и его друг, художник Дэйв Гиббонс, начали делать наброски для новой истории для издательства DC. У Мура была только изначальная идея – один супергерой расследует убийство другого – плюс он держал в голове те самые выпуски журнала MAD за 1953 год, хотел обыграть идею столкновения супергероя с жестокой реальностью. Они с Гиббонсом провели много времени, обсуждая будущих персонажей – костюмы, образы, характеры. Когда придумывали Комедианта, Гиббонс нарисовал черный костюм с кожаными ремнями, он хотел сделать его похожим на настоящего комика Граучо Маркса, поэтому добавил усы и сигару. «Персонаж выглядел как то слишком мрачно, – рассказывал художник, – и я подумал, что надо чем то разбавить эту звериную серьезность, и, шутки ради, нарисовал у него на груди маленький значок смайлик».

Спустя несколько дней Мур позвонил ему: «Эй, помнишь тот значок с улыбкой на костюме Комедианта? Меня сейчас осенило, это будет первый кадр, с него и начнем».

Вот так, одной деталью, художник зажег воображение писателя, нашел визуальный ключ к истории.

Примерно то же самое случилось, когда Мур и художник Дэвид Ллойд работали над комиксом «V – значит Vендетта». У Мура был лишь приблизительный план сюжета, он хотел создать антиутопию в стиле «1984», много читал об авторитарных режимах и занимался созданием мира с кучей отсылок к современной Британии и правлению Маргарет Тэтчер, но у него не было главного – героя. А потом Дэвид Ллойд вспомнил о Пороховом заговоре.

«Настоящий прорыв, – вспоминал Мур, – произошел благодаря Дэйву, хоть мне и нелегко это признавать… но это была лучшая идея из всех, что я слышал в жизни». Ллойд предложил скрыть лицо главного героя за маской Гая Фокса и даже сразу нарисовал ту самую стилизованную маску, которая затем стала символом протеста и анонимности. Рисунок все расставил по местам. «В этом образе было что то настолько британское и настолько поразительное, что сразу разожгло мое воображение, и дальше история сложилась как бы сама собой».

История, когда один автор получает всю славу, а второго знают лишь коллеги по цеху, – обычное дело во многих сферах, но в комиксах это особенно заметно. Почти как в кино: мы все помним фамилии любимых режиссеров. Со сценаристами уже сложнее. А имена художников по костюмам и вовсе знают только люди внутри индустрии. А между тем именно художники отвечают за визуальный стиль и узнаваемость персонажей. Стиль «Матрицы», например, придумали вовсе не Вачовски, его создала художница Ким Барретт, которая лично отбирала и тестировала ткани для костюмов, чтобы они хорошо смотрелись в кадре.