Даже искусственный интеллект, с которым ближе к концу сталкивается другой персонаж, Марли Кружкова, использует метод нарезок для создания своих черных шкатулок (см. Agrippa).

Гибсон – художник

Хотя у многих Гибсон ассоциируется с хакерами и технологиями, важнейшей фигурой в его книгах всегда был художник – в самом широком смысле. Слик Генри из «Моны Лизы Овердрайв» собирает из металлолома кинетические скульптуры, сестры Волковы из «Распознавания образов» снимают авангардный cut up фильм, Бобби Чомбо из «Страны призраков» взламывает GPS спутники ради создания локативных арт объектов. Сложно найти еще одного писателя с такой же высокой концентрацией художников на страницу текста.

В 1999 году Гибсон написал для Wired статью под названием «Моя одержимость», где кроме прочего рассказал, как в 70 х зарабатывал на жизнь, прочесывая барахолки и блошиные рынки в поисках редких вещей – одежды, механических часов, шкатулок, – которые затем перепродавал антикварам и коллекционерам.

Именно этим герои Гибсона похожи на него: любовью к штучным, редким вещам. Умение увидеть уникальность, интуитивно отличить оригинал от фальшивки, реальное от виртуального – в его романах это всегда самая ценная способность персонажа. Такова, например, Марли Кружкова из «Графа Ноль» – искусствовед, которая пытается найти автора шкатулок Корнелла. Таков и Колин Лэйни из «Идору» – специалист по обработке данных, способный найти узловые точки в белом шуме информационных потоков. И такова Кейс Поллард из «Распознавания образов» – эксперт в области брендов и логотипов, способная интуитивно отличить настоящие вещи от симулякров.

Художники в романах Гибсона – это лишние люди, в том смысле, что они выбиваются из реальности, в которой живут; модернистские персонажи, застрявшие внутри постмодернистских текстов. Неироничные, человечные, настоящие. Запертые в мире победивших симуляций. И занимаются они самым неблагодарным и ненужным в постмодернистском романе делом: ищут смысл, точнее – создают его.

Еще один важный нюанс гибсоновской философии: искусство в его романах – это не бегство от реальности, наоборот, это единственный для героев способ сохранить чувство реального, понять себя и окружающий мир. Например, Слик Генри из «Моны Лизы Овердрайв» создает скульптуру Судьи из металлолома:

«Слик ненавидел Судью. Нет, само создание Судьи, без сомнения, принесло ему некоторое удовлетворение. Но важнее другое – то, что, построив эту штуку, он выкорчевал Судью из себя, перенес боль и страх туда, где их можно было видеть, наблюдать за ними и, наконец, освободиться от самой идеи Судьи».

И позже, ближе к концу романа, именно скульптуры роботы спасают ему жизнь.

Томассоны

Любовь Гибсона к авангарду не ограничивается методом нарезок, он сам не раз участвовал в создании арт объектов, а его книги, написанные после 1993 го, – трилогии «Моста» и «Бигенда», – вполне можно читать как теоретические работы о современных композитных видах искусства и их влиянии на общество. Роман «Виртуальный свет» он и вовсе задумал, когда писал статью о выставке «Воображаемый Сан Франциско» для SFMOMA в 1990 году. В отличие от многих коллег писателей, которые так любят предаваться ностальгии и, кажется, автоматически начинают ворчать при виде чего то современного, особенно в области искусства, Гибсон всегда с удовольствием тащит в свои романы все самые интересные авангардные техноидеи.

В «Стране призраков», например, есть художник Альберто Кораллес, который создает локативные скульптуры – невидимые арт объекты. Их можно разглядеть и оценить, только надев специальный шлем.