Игорь насмешливо улыбнулся и поддразнил себя: «Просто забавная девчонка, ни на кого непохожая. И ничего больше! Само собой, имеет право танцевать с любым. Однако, что эта стриженная под ноль скотина ей там шепчет?!»

Игорь сдвинул брови и заставил себя перевести взгляд на другую пару. Он пытался сосредоточиться на прелестях высокой, спортивной и довольно симпатичной девушки и не мог. И злился на себя. Потому что все равно видел перед собой невысокую, худенькую, зотоглазую Лену и думал о ней.

Игорь оправдывал себя тем, что уж очень у девчонки несчастливо сложилась судьба. И его интерес к ней — обычнейшая жалость. И презирал себя за это вранье.

Если бы только эта девчонка могла подслушать его мысли! Нужна ей чья-либо жалость, как же!

Очень гордая — Игорь прекрасно понимал это — она пыталась быть самостоятельной и тащила на своих худеньких плечах гору проблем, перед которыми спасовал бы и взрослый. А она — нет. И считала это естественным.

Игорь нахмурился: «Надо же, зарабатывать на изготовлении сувениров! Кормить и одевать семью из трех человек! Быть старшей в доме и самой принимать решения!»

Собственная жизнь на этом фоне казалась пресной. Да и чем гордиться? Тем, что всю жизнь сидел на шее отца? Успешно помогал транжирить заработанные им денежки? А сам? Окажись в такой ситуации, на что был бы способен? Не сломался бы?

Навещая после своих первых самостоятельных шагов — сбора мидий — Лену, Игорь охотно задерживался у нее минут на тридцать-сорок. Они сидели на лоджии, превращенной в неплохую мастерскую, и говорили. Ни о чем и обо всем. О жизни и о книгах. Лена работала, а Игорь с интересом наблюдал за ее быстрыми, умелыми руками.

Юноше ее поделки очень нравились, Игорь даже пробовал помогать, но у него ничего не получалось. Это только на первый взгляд казалось простым. Не работой, почти развлечением.

Вроде бы пустяк — нарисовать пару щенячьих глаз. Но попробуй возьми в руки кисть и поймешь, что это не так. Посаженные чуть выше или чуть ниже, ближе или дальше друг от друга — они лишали игрушку всей прелести и делали ее неинтересной. Так же, как и оказавшиеся не на своем месте черная капелька щенячьего носа или ярко-розовая бархотка язычка.

Испортив несколько сувениров, Игорь сдался и потом только изумленно следил за девочкой. Зайцы, щенята, тигрята, поросята, медвежата — они делались одним человеком и все же не походили друг на друга. Каждая игрушка имела свои особенности.

Наблюдая, как Лена терпеливо приклеивает зайцам под подбородками яркие, нарядные бабочки, а поросятам между лап — букетики из крохотных сухих цветов, он только спросил:

— Зачем усложнять? И так хорошо…

— Думаешь, только мои фигурки возят в Польшу? — грустно усмехнулась Лена.

— А что, большая конкуренция?

— Естественно, — кивнула девочка и одела следующему щенку на голову забавный кепарик из плоской ракушки.

Она нарисовала кистью аккуратнейший ярко-белый помпон и с невольной гордостью сказала:

— Но мои фигурки берут охотно. Всегда. Потому что они все разные.

Игорь больше за кисть браться не пытался и подолгу не задерживался, понимая, что отвлекает девочку от работы. Он прекрасно видел, что кроме сувениров, Лене еще как-то приходилось управляться с домашними делами. Маленький брат и больная мать были неважными помощниками и больше мешали, чем помогали.

Поэтому, будто невзначай, он несколько раз предлагал свои услуги в вылазках на рынок или в продовольственные магазины. Якобы, все равно своим покупать будет, так уж заодно…

Игорь приносил в ее дом самое необходимое: хлеб, овощи и крупы- и злился на Лену и на себя.