— Я вас понимаю, граф, все в порядке. И еще… — Он поднялся и протянул мне руку: — Не доставляйте всяким уродам удовольствия видеть вашу боль.

Я пожал протянутую руку, и мы с Эйвой отправились домой.

* * *

В один из тихих безмятежных вечеров возле ворот нашего особняка появился незнакомец. Охрана доложила мне, что выглядит тип странновато и требует впустить его ко мне.

— Прогоните, проходимец, наверное, какой, — велел я.

— Родной, может, человеку нужна помощь? — Эйва просительно тронула меня за руку.

— Спросите, что ему нужно, — уступил я мягкосердечной жене.

Спустя несколько минут я получил ответ.

— Старик утверждает, что поможет сокрушить ваших врагов.

— Бред какой-то… — пробормотал я, но все же велел: — Впустите, поговорю с ним.

Некоторое время спустя в гостиную вошел пожилой мужчина, опираясь на палку. Тело его было немощным, некогда высокий, теперь он сильно горбился, будто все тяготы мира придавливали его к земле. Длинные седые волосы рассыпались по плечам. Лицо покрывали глубокие борозды морщин. Всем своим существом человек воплощал старческую немощь и бессилие, и только благодаря взгляду создавался странный контраст: большие его глаза сосредоточили в себе столько энергии, столько настойчивости… и какой-то почти безумной ярости, что становилось слегка не по себе.

Эйва вежливо приветствовала гостя и предложила угощение и чай. Но старик даже, кажется, не услышал ее.

— Ты — Ульберг? — указав на меня дрожащим пальцем с длинным грязным ногтем, спросил незнакомец.

— Верно, граф Аксель Ульберг. — Я кивнул на кресло. — Присаживайтесь, господин, и рассказывайте, что за дело привело вас ко мне.

— Я видел вас… я проходил мимо… — бессвязно начал рассказывать гость. — Ты ссорился с ним… с этим подонком…

— Простите, господин, но я в толк не возьму, о чем речь, — я начал закипать от нетерпеливого раздражения. — Вы, вероятно, перепутали меня с кем-то.

— Ты — Ульберг? — повторил вопрос странный собеседник.

— Именно.

— Тогда ты мне и нужен. Я видел, как вы ссорились с Викаром Нильсоном, — имя графа старик произнес, дрожа от ненависти, — и я понадоблюсь тебе, когда ты решишь уничтожить его…

— С чего вы взяли, что я хочу уничтожить его? — нахмурился я.

— Иначе и быть не может. Ведь он взорвал ваш завод пятнадцать лет назад.

Сказанное им было столь неожиданно, что я опустился на кресло.

— Откуда вы знаете?

— Знаю. Я знаю! Вы должны верить мне! — Старик начал мне «вы-кать».

— Верить? Вы шутите? Вы говорите, что пятнадцать лет назад было совершено чудовищное преступление против моего рода, и вы хотите, чтобы я опирался лишь на ваши слова?

— Вам нужны доказательства? Я их вам предоставлю! — старик повысил голос, на этот раз он задрожал у него от нетерпеливого упрямства. — Викар Нильсон отдал приказ взорвать ваш винный завод, он — ваш заклятый враг, вы должны уничтожить этого мерзавца! Или вы недостойны быть сыном своего отца Генриха Ульберга? — Старик взглянул на меня с такой злостью, будто бы я сделал ему невероятную пакость.

Он назвал меня сыном Генриха Ульберга. Кажется, я понял, в чем дело. Этот старик — сумасшедший. Ну или просто его ум ослаблен из-за старости или болезни.

— Господин, я вас понял, но, боюсь, дальше этот разговор продолжаться не может. Я прошу вас покинуть мой дом.

— Не веришь мне? — вскричал гость, снова переходя на «ты». — Я тебе докажу свои слова!

— Хорошо, хорошо, но сейчас вам лучше идти домой.