Сотни, тысячи трупов устилали дно небольшой равнины, окруженной кольцом холмов. Смерть, казалось, застигла насекомых внезапно: туши еще хранили позы, в которых их застигла гибель. Многоногие всех видов валялись среди островков еще зеленой травы: Деггубэрт увидел и Больших-С-Клешнями, и муравьев, и стрекоз, и Родолий-Ведалий, и кровососов, и тлей, и еще массу таких редкостных тварей, названий которых он не знал и никогда прежде не видел. Смотритель озирал долину, пытаясь понять, что здесь произошло и почему все эти твари собраны здесь, но не находил ответов на свои вопросы.

Разгадка пришла сама собой, когда взгляд Деггубэрта уперся в дальний конец долины, где между холмами имелось углубление, которое прикрывали три невысоких дерева. Начиная с середины стволов и до самых крон, деревья опутывали белесые нити, создававшие нечто вроде шатра… а точнее – кокон. Приглядевшись, Деггубэрт в ужасе насчитал внутри с десяток коричневато-серых яиц. Смотритель невольно потянулся за оружием, – и как раз вовремя. Склон холма, местами поросший клочками короткой травы, слегка затрясся, вибрируя от гулкой тяжелой поступи. Деггубэрт обернулся и охнул от неожиданности…

К нему направлялся огромный паук. Сперва смотритель подумал, что тварь еще больше, чем те, что унесли Мирейна и Ларса, но когда она приблизилась, Деггубэрт понял, что ошибся. С расстояния десятка шагов восьмилапый оказался не таким уж и крупным: в высоту он едва доходил человеку до плеча, а, его маленькое круглое брюшко, зеленоватое сверху и светло-голубое снизу, размерами было едва ли крупнее живота самого Деггубэрта. Желтоватая голова твари с яркими ядовито-синими глазками пялилась на смотрителя скорее с удивлением, нежели с намерением тотчас же сожрать неожиданную добычу, а тонкие полупрозрачные лапки ступали по песку угловато и ломко, подгибаясь при каждом движении. Деггубэрт понял, что сейчас ему придется столкнуться в схватке с паучьим детенышем, скорее всего, совсем недавно вылупившимся из одного из тех яиц, что были любовно и заботливо уложены в коконе.

«Шансы явно не в твою пользу, малыш», – усмехнулся смотритель, но его радость была преждевременна.

Не успел Деггубэрт поднять меч, как восьмилапый уже кинулся на него. Широко распахнув пасть и быстро перебирая плоскими лопатообразными жвалами, он издалека начал плеваться в смотрителя вязкими каплями, каждая из которых, вращаясь в воздухе, разворачивалась в упругую, прочную нить. Нити падали на кайды смотрителя, на его доспехи, наколенники, на лицо… Караульщик пытался разрубать их клинком, но детеныш плевался так быстро, что Деггубэрт просто не успевал рассекать все путы. Паук тем временем оказался совсем рядом. В глубине пасти Деггубэрт заметил жидкость ярко-желтого цвета, шипящую мелкими пузырьками и выплескивающую к нёбу крошечные капельки, моментально превращающиеся в пар. Смотритель понял, что тварь готовится впрыснуть в его тело желудочный сок, и энергичнее заработал мечом. Ему удалось второй рукой схватить топор, и теперь дело пошло скорее. Голова чудовища уже почти касалась шлема смотрителя, оно остановилась, выбирая место, куда впрыснуть яд. И в этот миг смотрителю наконец удалось рвануться вбок.

Одним прыжком он очутился в нескольких шагах от многоногого и наконец-то смог замахнуться мечом.

Острие клинка угодило твари в брюхо, выворотив из податливого, так никогда и не ставшего твердым хитина шмат студенистой плоти, а спустя мгновение топор во второй руке Деггубэрта отрубил пауку левую переднюю лапу.