Молока скотина дала мало: Деггубэрт не наполнил и половины фляги. Зато эта жидкость оказалась действительно необыкновенно вкусной. Отпив немного из фляги, смотритель глянул на тлю: та до сих пор валялась оглушенной, не двигаясь и не дыша.

За узкими окнами фермы совсем стемнело. Смотритель сходил к кузнице, плотно закрыв за собой дверь. На руинах он насобирал обугленных досок, сложил из камней простенький очаг и поднялся на ближайший холм.

Никакого движения вокруг не ощущалось, поднявшийся легкий ночной ветерок не нес с собой никаких запахов. Деггубэрт вернулся на ферму – тля по-прежнему лежала без движения. Он взял в руки топор, но почему-то не смог заставить себя таким грубым способом лишить жизни беззащитное создание. Магический Нож решил проблему в два счета: тля открыла глаза и дернулась, когда Сила отсекла ее голову от туловища, но, кажется, даже не успела толком ничего понять и почувствовать.

Мясо, прожаренное на углях, сочащееся ароматным соком, вызвало у Деггубэрта вполне здоровое желание отдохнуть до утра.

«Хотя бы разок спокойно выспаться, – подумал смотритель, зевая. – А то сил уж никаких нет…»

Он пропек оставшееся мясо, обернул листами лопуха аппетитно пахнущие куски с золотистой корочкой и уложил в походную сумку. Ночевать решил на ферме: там меньше чувствовался ветер с холмов, да и сено имелось в избытке. На развалинах одного из домов смотритель отыскал чудом уцелевшее одеяло из собачьей шерсти и решил укрыться им, а потом, покидая бывший оазис, забрать с собой.

Сквозь дырявую крышу фермы Деггубэрт, изредка поднимая тяжелеющие веки, видел постепенно разгоравшиеся мириады звезд, – и это было последнее, что он увидел, оставаясь свободным человеком…

– Взять двуногого живым!

– Повиновение и завоевание! Но, о Побеждающий, других мы убивали, почему же не этого?

– Не всех убивали, братья и сестры, не всех. Этого двуногого тоже оставьте живым.

– Повиновение и завоевание!.. Деггубэрту снилось Озеро Сына Уилкинса.

Будто бы он стоит на берегу, под густыми зелеными кронами деревьев, почему-то выросших здесь вместо тростника, и готовится войти в воду, чтобы искупаться, а рядом на песке лежит прелестная женщина с милым личиком и точеной фигуркой, совсем нагая и ждущая мужской ласки. Но он заходит в воду и слышит вдруг какие-то странные, как бы неживые, без всякой интонации, голоса. И твердят они такие угрожающие слова, что…

Смотритель вскочил с соломенной подстилки и замер. Крыши и стен видно не было, над головой что-то темное и круглое заслоняло звезды, а прямо перед ним обнаружилась громадная мохнатая лапа с острым длинным когтем. От страха Деггубэрт почувствовал, как шевелится каждый волосок бороды, успевшей отрасти за дни странствия, и ощутил ручеек холодного пота, текущий вдоль позвоночника. И снова он слышал все те же голоса!

– О Побеждающий, Двуногий уже не спит!

– Почему вы медлите? Хватайте его! Повиновение и завоевание!

– У него есть при себе какие-то предметы, Побеждающий!

– Возьмите все: посмотрим, что это такое. Повиновение и завоевание!

Магический Нож Деггубэрт не успел вытащить из походной сумки: его поклажу вырвали из-под головы, и смотритель успел заметить только, как сумка повисла на мохнатой паучьей лапе и поплыла по воздуху. Он протянул руку, намереваясь вернуть свои пожитки, но другая громадная лапа больно ударила по руке, принудив человека взвыть от боли. И тогда в сердце воина родилась ярость. Он безоглядно кинулся на этот частокол лап, подняв с пола меч, но толком ничего сделать: резкий толчок в спину заставил смотрителя рухнуть ничком и выронить оружие.