|
Остальная мебель, должно быть, относилась к прошлому веку - впрочем, я не специалист. Хозяйка лежала на оттоманке, в руках журнал, рядом переносной бар - час назад его не было. Она переоделась. При встрече с Вулфом она была в элегантном рыжеватом в коричневую полоску костюме. Она надела облегающее серое платье, короткое, без рукавов - к началу моего визита. А теперь на ней было светло-голубое, шелковое платье. Как только я вошел, она отложила журнал в сторону. - Я выяснил, - сказал я, - их смело можно вычеркнуть из списка. - Вы уверены? - Абсолютно. - Вы затратили на это не так много времени. Как вы действовали? - Не могу раскрывать профессиональных тайн, пока не отчитаюсь перед мистером Вулфом. Скажу одно: они вели себя как надо, и у вас по- прежнему есть служанка и кухарка. Я позвоню вам утром, если у вас появятся идеи. - Сейчас я собиралась выпить мартини. Не хотите ли присоединиться? Или что-нибудь покрепче? Уходя из кухни, я посмотрел на часы. Зная, что вечернее свидание Вулфа с орхидеями задержит его в оранжерее до шести часов, а так же помня, что одной из моих функций является понять женщину, с которой мы имеем дело и, кроме того, заметив джин марки Фоллансби, я подумал, что могу быть более общительным. Поэтому я согласился, сообщил, что предпочитаю пять к одному, на что она ответила: "отлично". Когда все было приготовлено и я сел на оттоманку, мы выпили понемногу, и она сказала: - Я хотела бы кое-что узнать... - Да? - Она молчала. - Вообще, вы зря переводите на меня этот прекрасный джин. Я только что выпил стакан молока. Она меня не слышала! Она даже не заметила, что я заговорил. Она смотрела на меня, но меня не видела. Как следовало это понимать? Наконец, она сказала: - Давайте попробуем... Вы сделаете глоток из моего стакана, а я из вашего... Не возражаете? Я не возражал. В мои намерения входило понять ее. Она протянула свой стакан мне, а я протянул ей мой. Чтобы не смотреть ей в лицо, я перевел взгляд на ее плечо и руку, которые были отнюдь не хуже. - Не знаю, почему я вдруг захотела сделать это, - сказала она. - Я никогда не делала этого ни с кем, кроме него... С тех пор, как Дика не стало... Теперь я вдруг почувствовала потребность в этом обычае. Мне следовало держаться профессионально, а простейший путь к этому - ввести в игру Вулфа... - Мистер Вулф говорит, - сказал я, - что никто не в состоянии добраться до реальной причины чего-либо. Она улыбнулась. - Но наверху, когда вы смотрели на ребенка, вы делали это так мило, что любая женщина назвала бы вас Арчи. Я не кокетничаю с вами. Вы не обладаете даром гипноза? - Нет, - я глотнул мартини. - Успокойтесь. Обмен глотками - всего лишь старинный персидский обычай. Что же до того, что вам захотелось назвать меня Арчи - так это мое имя. Что касается кокетства, флирта, ухаживания... Флиртуют мужчины и женщины. Кокетничают и лошади. Ухаживают и попугаи. Кокетничают даже устрицы, но у них это проходит как-то специфически. Я замолчал. Она встала, поставила в бар наполовину пустой стакан и сказала: - Когда будете уходить, не забудьте о своем чемодане, - и вышла. Ну и ну! Я сидел, пока не закончил мартини. |
