|
Водил Николай Викентьевич дружбу и с одним высокопоставленным чиновником из Кремля. Звали его Антоном Владленовичем. Николай Викентьевич прекрасно знал, что он вор, причем вор, каких свет ни видывал. Воровал он по простой, но довольно надежной схеме: выбивал в правительстве, согласно какой‑нибудь там государственной программе, инвестиции, которые должны были поступить в одну из отраслей народного хозяйства какого‑нибудь субъекта Федерации. Ему почти никогда не отказывали, потому что Антон Владленович был человеком ушлым, на всех этих хитрых делах, как говорится, «собаку съел» и знал, к кому подольститься, а кому и на лапу дать.
Безналичные деньги из бюджета переводились в область или край. Малая часть их поступала на развитие отрасли, причем по бумагам проходили, конечно, все сто процентов инвестиций. Другая, обналиченная и большая часть оседала в карманах местных руководителей, третья, тоже не маленькая, «откатывалась» назад в Москву, чтобы в следующий раз Антон Владленович не обошел вниманием бедный убыточный регион. Дружба с Антоном Владленовичем директору «Технологии» нужна была для того, чтобы успешно продвигать свои товары на рынок, пользуясь при этом многочисленными налоговыми и торговыми льготами. – Итальянцы обратили внимание на то, что в России появился аналог их микропроцессоров, – сообщил начальник службы прогнозирования, перевернув очередной листочек с цифрами, графиками, диаграммами. – Сейчас они пытаются вычислить канал утечки и наказать виновных. Также они собираются подавать в суд за нарушение авторских интеллектуальных прав. – На кого? – Пока они еще не знают на кого, но надеются узнать. – Анатолий Андреевич невольно улыбнулся. – Только вряд ли у них что‑нибудь получится. – Так‑так, вот с этого места, пожалуйста, поподробней, – попросил Николай Викентьевич. – Пожалуйста, – кивнул начальник службы прогнозирования. – Дело в том, что канал утечки мы закрыли сразу же, как только получили всю необходимую информацию. – Закрыли, в смысле обезопасили себя? – Так точно, обезопасили, – кивнул начальник службы прогнозирования. Он, бывший полковник ФСБ, пока что не научился отвечать начальству не по‑военному, и все его фразы были рублеными, будто он отдавал приказы на плацу. Это «обезопасили» значило одно – источники информации были ликвидированы, и, при всем желании тамошних служб собственной безопасности, полиции и прочих организаций, призванных оградить собственников от посягательств на их частную собственность, никаких шансов вычислить источник утечки у них не было. «Источник» уже несколько месяцев как покоился на каком‑нибудь из кладбищ... Тогда Ирина еще не понимала всего этого «шпионского» жаргона: что значит «закрыли», «обезопасили», но она догадывалась, что эти люди, которые собираются иногда в кабинете Николая Викентьевича для того, чтобы вести таинственные и непонятные разговоры, без сантиментов и, если понадобится, без раздумий перешагнут через чью‑то жизнь, а может быть, и не одну... – Допустим, источник нам этот больше не понадобится, но ведь итальянцы тоже не будут стоять на месте. По‑моему, это не очень‑то профессиональное решение с вашей стороны, дорогой Анатолий Андреевич. – Это единственно верное решение, – возразил начальник службы прогнозирования. – Потому что портить отношения с западными партнерами нам ни к чему. Тем более что любое судебное разбирательство – и наша «Технология» немедленно попадает в черный список. Никто с нами не будет сотрудничать. Кроме того, за нашими работниками начнут следить за кордоном, а это значит, что работать им станет в сто раз тяжелее. – Ладно, убедили. |
