— Значит, надо, как приедем, за ним послать. Чтоб прямо с утра жениться.

— Вот Арнольда и отправь, — посоветовал Гастон. — Раз они с дьяком теперь закадычные друзья-приятели.

На том и порешили.

К замку подъезжали в отличном настроении. Похищение удалось, ливень прекратился, а чары невидимости закончились. Светлость даже в темноте оценил красоту спящей девицы, которую Гастон аккуратно придерживал, защищая от падения с лошади. На лице жениха отразилось детское воодушевление. Он успокоился и озаботился планами: в какой части столицы лучше купить замок.

Гастон слушал друга и надеялся, что и ему найдется место в новом жилище.

* * *

Лизетта открыла глаза и ахнула.

Ничего похожего на ее спальню. Впрочем, как и на любую комнату в красном замке. А их она изучила вдоль и поперек. Все до единой. Когда сидишь взаперти, развлекаешься, как можешь. Нет, это однозначно не дом. В смысле, не очередной временный дом.

Она вскочила с кровати и бросилась к окну. Догадка подтвердилась. Снаружи еще господствовала ночь, и только стареющая луна освещала землю, но глаза, отлично видевшие в темноте, разглядели незнакомый пейзаж. Из красного замка виден лишь лес. Здесь взору предстала и гряда деревьев, и река. Значит, это похищение. Кто-то усыпил и перевез против воли. Точно не свои. Все охранники преданы, и прекрасно знают, что лишатся головы, если подведут подопечную.

Но у кого хватило наглости? И глупости?

Лизетта подошла к двери и изо всех сил толкнула.

Ну, разумеется! Заперто!

Она огляделась. Комната, как комната. Кровать, туалетный столик, диванчик у окна, незажженный в летнюю ночь камин и свечи на нем. Вот и вся обстановка. Защищаться нечем. Даже картины на стене нет, чтобы шарахнуть ею первого, кто войдет. Нет и цветочных горшков, которые можно применять тем же образом. Ладно, не страшно. Луна перемещается на запад, а, значит, до рассвета недалеко. И тогда… тогда похитители горько пожалеют, что связались с девицей Бельтрами.

…Засов лязгнул примерно через полчаса, когда Лизетта совсем приуныла, устав валяться на кровати и глядеть в потолок. Дверь отворилась, и вошли двое. Белобрысый толстяк с глазами чуть на выкате и не шибко умным лицом. Второй выглядел презентабельнее, но впечатления не произвел. Брюнет, как брюнет. Статен, подтянут, но одежда скромная, а физиономия хитрющая. Впрочем, Лизетта быстро выбросила парня из головы, едва поняла, что держит в руках толстяк.

Белое подвенечное платье и фату!

Они это серьезно?! Серьезно?!

— Меня зовут Себастьен Винзур, — начал толстяк, откашлялся и добавил хрипло: — Герцог.

«Да ну?» — чуть не бросила Лизетта, но благоразумно промолчала.

Лучше послушать и прояснить ситуацию. За окном-то уж звезды тают. Недолго этому герцогу тут разглагольствовать осталось.

— Ты моя пленница, — продолжил толстяк. — В смысле, невеста. В смысле, утром мы поженимся. Вот платье. В нем моя матушка замуж выходила. Она это… тут раньше жила. До свадьбы с батюшкой.

Терпение Лизетты (и без того не слишком ангельское) лопнуло. Еще и в чужое платье рядить собрались? Обойдутся!

— А с чего ты решил, что я за тебя пойду? — спросила она ядовито.

Герцог икнул от неожиданности и глянул на брюнета в поисках поддержки.

Тот выступил вперед.

— А у тебя нет выбора. Ты теперь похищена и опозорена. Одна дорога — замуж.

Лизетта зевнула, прикрыв ротик ладонью.

— Опозорена, так опозорена. Всё равно не пойду.

Парни переглянулись. Озадаченно.

— Ты, кажется, не поняла… — начал брюнет, но Лизетта перебила.