Позвонил адвокату:

— Вы купили мне квартиру?

— Да, вот сейчас иду ее смотреть.

— Я еду в город. Где мы встретимся?

— Возле магазина «Стекляшка». Там рядом, через дорогу, только что построили новый дом — в нем и продаются квартиры.

Олег предложил Катерине:

— Хотите прокатиться на моей машине?

— С удовольствием.

Катя расположилась в правом углу заднего салона — так, чтобы видеть профиль лица Олега.

— Вы покупаете себе квартиру. Хотите сбежать от Трофимыча?

— Нет, мне нравится жить на даче Трофимыча. Он интересный собеседник, у него бывают гости. А я люблю жить на людях. Квартира же?.. Ваш вертухай Жириновский имеет сто пятьдесят квартир, — так однажды сказали по американскому телевидению, — а я хочу иметь квартиру в Москве, в Ленинграде, и здесь, в Сергиевом Посаде. Всюду установлю самые современные компьютеры, — и буду на них работать.

— Понимаю. Очевидно, так вам удобнее совершать свои операции?

— Да, вы угадали.

Ехал он тихо, мотор работал бесшумно, — последняя марка отечественного автомобиля ничем не уступала известным ему зарубежным машинам, а продавалась по цене в два раза меньшей. Так действовала реклама, внушенная людям мысль, что все заграничное лучше и дороже. Вот, кстати, зловредная роль газет, радио и телевидения, которые еще и при советской власти принадлежали иноверцам, ненавидящим Россию.

Заговорила Катя:

— Мне всегда были интересны люди, имеющие неограниченные возможности. Смотрю на олигархов и поражаюсь их уродству; они все похожи на обезьян или разодетых в дорогие костюмы тюленей. А вот теперь представился случай сидеть рядом с олигархом, — и совсем не безобразным, а скорее, наоборот.

Олег долго не отвечал; было похоже, что он доволен тем, что его назвали олигархом. Но потом, миновав недавно отстроенную церковь и выехав на шоссе, ведущее в город, негромко заговорил:

— Я не олигарх, но буду с вами откровенен: денег на моих счетах много, — может быть, больше, чем у иного олигарха. Однако я эти деньги не считаю своими. Я брал их в иностранных банках со счетов клиентов, обворовавших Россию. России же я должен их вернуть. И сделать это так, чтобы деньги эти из карманов одних воров не попали в карманы других. Я тут надеюсь на вашу помощь. Так что я… вот такой олигарх. Да и признаться, если бы считал я эти деньги своими, не знал бы, что с ними делать. Богатство развращает, лишает человека воли и покоя. Недавно по телевидению показали любопытный эпизод: младший сын английского премьера Тони Блера, по случаю окончания школы, так напился, что лежал без сознания на тротуаре. Полиция подобрала его, пригласила отца и прочитала мораль. А затем оштрафовала. Кстати, закон такой о взимании штрафа с родителей пьяных подростков был принят парламентом по инициативе самого Блера. Вот вам — и деньги, и богатство, и положение, а юнец валяется на тротуаре.

В скверике у магазина «Стекляшка» их ждал молодой человек. Он улыбался.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил Олег.

— А я человек такой: веселый.

— И даже, когда у вас нет денег?

— А их всегда нет.

— Ну, так–то уж… Молодой человек, и — без денег. А если барышню надо мороженым угостить, а не то в ресторан пригласить? Как же без денег?

— А вот так — обходимся. Для барышень, как я слышал, — главное, чтоб человек был веселым. А с таким–то им и в шалаше будет хорошо.

Олег повернулся к Екатерине:

— А вы что скажете?

— Думаю, он прав.

— Ну, а как быть с квартирой… Ее–то нам без денег не дадут.