|
И если бы мне удалось убедить вас, что у меня имелись веские эмоциональные основания полюбить этот портфель, вы могли бы запросто оправдать мою кражу. – Она снова подходит к Эрику, берет его стакан с водой и выпивает до дна. – Если бы мы жили в мире мистера Тэлкотта, я могла бы пить его воду, потому что я мать новорожденного и мне эта вода нужнее. Но знаете что? В этом мире безнаказанными оставались бы насильники, которым просто захотелось заняться сексом. В этом мире никто не осуждал бы убийц, пришедших в ярость. И в этом мире человек, способный убедить вас, что совершает героический поступок, мог бы красть ваших детей на двадцать восемь лет. – Она делает паузу. – Я живу в другом мире, дамы и господа. И готова поспорить, вы тоже.
Пока присяжные совещаются, мы с Эриком отсиживаемся в конференц‑зале. Он приносит из кошерной кулинарии сэндвичи с солониной, и мы молча жуем. – Спасибо, – говорю я наконец. Он пожимает плечами. – Я тоже проголодался. – Спасибо за то, что защищал меня. Эрик качает головой. – Вы не меня благодарите… Я откусываю еще один кусок. – Я рассчитываю на тебя. Присматривай за ней. Он опускает глаза и вдруг откладывает сэндвич в сторону. – Эндрю, – отвечает он, – мне кажется, это ей придется присматривать за мной.
На оглашение приговора нас вызывают через неполных три часа. Я всматриваюсь в лица входящих присяжных, но не могу считать с них ни одной эмоции. Взгляда моего они избегают. Что это значит: им меня жалко? Или они чувствуют себя виноватыми? – Подсудимый, встаньте, пожалуйста. Я вряд ли когда‑нибудь столь остро ощущал свой возраст. Опираясь на Эрика, я, хотя и стараюсь выглядеть сильным, встаю с большим трудом. Не в силах больше терпеть, я оборачиваюсь и смотрю на Делию. Ее лицо становится фокальной точкой, а окружающий мир разбивается вдребезги. – Вы приняли решение? – спрашивает судья. Рыжая кудрявая женщина кивает. – Да, Ваша честь. – Огласите его, пожалуйста. – В деле «Штат Аризона против Эндрю Хопкинса» мы признаем подсудимого невиновным. Я смутно понимаю, что Эрик сейчас ликует, что Крис Хэмилтон похлопывает нас по спинам, но мне не хватает воздуха. В следующий момент Делия заключает меня в объятия и прижимается щекой к моей груди. Я крепко обнимаю ее в ответ и вспоминаю слова Эрика, сказанные сразу после заключительной речи. «Это не настоящая линия защиты, – пробормотал он, – но порой приходится довольствоваться малым». И порой все получается. Журналисты устраивают потасовку, состязаясь за право первым получить комментарии от Эрика. Толпа расступается, давая дорогу Эмме Вассерштайн. Та пожимает руку Эрику, потом Крису и возвращает Эрику его портфель. И когда она это делает, то на миг замирает и шепчет слова, предназначенные лишь мне одному: – Мистер Хопкинс, я бы на вашем месте поступила точно так же.
Фиц
Я как раз ищу черный ход, чтобы мы смогли ускользнуть незамеченными, когда Делил налетает на меня с объятиями. Я еще не привык к этому. Все здравые мысли и рациональные решения тотчас выветриваются из моей головы, и я просто наслаждаюсь ее теплом. – Поздравляю! – бормочу я, и ее волосы щекочут мне губы. – Я хочу сказать Софи! Хочу сказать ей – и сразу же поехать в аэропорт, сесть на первый самолет в Нью‑Гэмпшир. «А что будет дальше?» – думаю я. Делия, окрыленная победой, совсем забыла о проблемах, которые тянут ее к земле. Приятно, конечно, что твой дом не задело атомным взрывом, но придется еще довольно долго очищать двор от обломков. |
