– Я не знаю, о чем вы говорите, – сдержанно произнес он.

Вверху снова хлопнула дверь, послышались возбужденные голоса, затем топот шагов по лестнице. Джек остановился, увидев в холле Грегора.

– Похоже, утро сегодня для вас очень даже ветреное, – сказал Грегор, раскачиваясь на каблуках.

Джек довольно долго смотрел на Грегора, затем продолжил спускаться по лестнице, миновал Грегора и зашел в библиотеку, с шумом захлопнув за собой дверь.

Грегор пошел за ним, открыл дверь и заполнил дверной проем своей массивной фигурой.

– Что происходит, Кинкейд?

Джек плюхнулся в кресло позади письменного стола и подтянул к себе бумаги.

– Спроси свою сестру.

– Я собираюсь это сделать. Я думал, что, возможно, ты хотел бы, чтобы выслушали твою интерпретацию скандала.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то выслушивал мою интерпретацию, и меньше всего – ты и твой братец. И вообще, – глаза Джека сверкнули гневом, – если ты и Дугал когда-нибудь снова дадите такой совет, как вчера, я вырву вам ваши поганые языки и скормлю их своим охотничьим собакам.

Раздражение Грегора несколько поугасло.

– Надеюсь, Фиона не совершила никаких глупостей?

– Может, ты хочешь спросить у твоей сестры, что она делала в клубе леди Честер?

Грегор опешил.

– Куда она отправилась?

– Вместе с Аланом Кемпбеллом, которому доставило огромное удовольствие поить ее шампанским и пуншем с ромом.

– Этот негодяй…

– Я позаботился о нем, – коротко сказал Джек.

– А Фиона?

– Я вынужден был взвалить ее на плечо, но сумел довезти до дома.

Боже милосердный! Грегор не знал, что сказать. Стук шагов на лестнице подсказал ему, что приближается его сестра. Он взглянул на Кинкейда, чье лицо было мрачнее тучи, на красноречивые глубокие складки, залегшие у его рта и вокруг глаз.

Грегора вдруг пронзило острое чувство вины. С начала всей этой катастрофы он постоянно испытывал чувство гнева. Он гневался на Кинкейда за смерть Каллума. Затем зато, что Фиона пожертвовала собой, словно она одна могла решить их проблемы. На Кинкейда зато, что тот обращался с Фионой не так, как следовало бы. Но больше всего Грегор был зол на себя. Он должен был быть вместе с Каллумом в ту ночь. Должен был предвидеть план Фионы и остановить ее. Должен был найти способ предотвратить брак с Кинкейдом.

А он не сделал ничего подобного. Он вел себя как последний эгоист, неспособный поставить нужды других выше собственных. И теперь из-за этого и его бездумного чувства юмора его сестра оказалась в игорном доме, где с ней могло случиться все, что угодно.

– Спасибо за то, что ты позаботился о моей сестре, Джек.

Джек встретился взглядом с Грегором.

– Она моя жена, Грегор. Может, я не слишком счастлив, но я позабочусь о ней.

– Мне не следовало предлагать ей сердить тебя. Да я и не думал, что она поступит столь безрассудно…

Джек поднял руку.

– В следующий раз не будь таким легкомысленным, когда Фиона попросит у тебя совета. Она заслуживает лучшего.

На лестнице за спиной Грегора послышались шаги Фионы, и тогда он спросил Джека:

– Ты не хотел бы покататься с нами сегодня после полудня?

Джек вскинул брови. Он никогда не думал, что получит приглашение от одного из братьев Фионы.

– Сожалею, но у меня сегодня встреча с одним из моих агентов. Может, завтра?

Грегор кивнул:

– Прекрасно. Я прослежу за девчонкой. Может, я хоть немного образумлю ее.

– Не трудись. Я уже пытался и…

Но Грегор уже ушел.