- О чем он говорит?

- Бредит, наверное.

- Думаю, следует сообщить Уизнеру Хизу.

- Нет! Тазло ничего такого не сделал! - вступилась Сисли. - Он поправится, как только вы уйдете и оставите нас одних!

- Вряд ли, - мрачно усомнился младший брат.

- Ты, девочка, пойдешь с нами, а я позабочусь, чтобы Хаз перешел в холостяцкое гнездо...

- Я ему нужна! А теперь убирайтесь оба и ты, папа, если ты на их стороне!

- Я никогда ни к чему не присоединяюсь, - быстро ответил старик. Спокойно, дитя мое. Мы посоветуемся. Нужно что-то предпринять. Эх, а пока, я думаю, мы просто будем все держать в секрете. Незачем давать пищу острым языкам.

- Тогда вам придется оставить Тазло здесь, - решительно заявила Сисли. - Если он уйдет, каждому станет ясно... что что-то не так...

- Ба-а, крошка права, - сказал младший брат.

- Тазло, может, лучше ляжешь? - спросила Сисли, взяв Лафайета за руку.

- Мне хорошо, - ответил Лафайет. - Но они правы. Я не могу здесь оставаться. - Он повернулся к троим мужам семейства, но в комнате были только он и Сисли.

- Куда они ушли?

- М-м-м. - Сисли задумалась. - Папа, наверное, поспешил к насесту своего дядюшки Тимро, чтобы обсудить ситуацию за чашечкой-другой булсидра, а Вугдо и Генбо стоят шагах в двадцати и разговаривают. Думаю, они не особенно довольны. Но ты об этом знаешь не хуже меня, Тазло.

- Как они выбрались?

- Они просто... вышли, конечно. Что ты имеешь в виду?

- Я искал... дверь, - Лафайет споткнулся на слове. - Я не могу ее найти.

- Что такое две-ерь, Тазло?

- Ты знаешь. Это часть стены, которая подвижна. Ну, открывается или отъезжает в сторону. Я, кажется, не знаю, как это по-таллатлонски.

Сисли, казалось, заинтересовалась:

- Для чего она, Тазло? Наверное, просто для украшения?..

- Чтобы входить и выходить. Ты знаешь - дверь!

- Тазло, что бы это ни было, тебе не требуется дверь, чтобы выходить. Я думаю, все это последствия удара по голове...

- Ну ладно, как ты выходишь без двери?

- А вот так... - Сисли повернулась к стене и шагнула к ней... сквозь нее! Лафайет увидел, как ее нога погрузилась в твердое дерево, затем тело. Кончики крыльев пропали последними. Стена оставалась целой, как и прежде. Он прыгнул за ней и стукнулся руками о шероховатое дерево. Он было целое, слегка теплое на ощупь...

Сисли появилась опять, прямо у Лафайета под подбородком, слегка задев его, когда он отпрянул назад. Она растерянно засмеялась.

- Как... как, черт возьми, ты это сделала? - задыхаясь, спросил он.

- Тазло, ты меня разыгрываешь, да?

- Разыгрываю? Разыгрываю, что схожу с ума... - Лафайет остановился, вздохнул и натянуто улыбнулся. - Я постоянно забываю. Чуть было не решил, что все это на самом деле, а не во сне. Потом ты прошла сквозь стену и испортила впечатление. Не пора ли в самом деле просыпаться? - Он слегка пошлепал себя по щекам. - Давай, О'Лири, проснись! Проснись!

- Тазло! - Сисли поймала его запястье. - Пожалуйста, перестань разыгрывать сумасшедшего! Если Уизнер Хиз увидит тебя, произойдет ужасное!

- Мои сновидения всегда были чересчур реальны, - сказал Лафайет. - И это еще более усугубилось с тех пор, как я прочитал все эти книги по гипнозу. Если бы Центральная не держала на мне этот ограничитель, я бы, пожалуй, подумал, что меня перенесли в другой вероятностный континуум...

- Прошу тебя, Тазло, - хныкала Сисли. - Лучше ляг и поспи хорошенько.

- В том-то и беда, Сисли, что я сплю, и ты мне снишься. Мне нужно проснуться и заняться спасением королевства.

- Какого королевства? Таллатлон не королевство, а ограниченная мифократия!

- Я говорю об Артезии. Она несколько старомодна в некотором смысле, но в целом это очень милое местечко. Мне приходилось бывать ее королем, по крайней мере, несколько дней, пока я не решил отречься в пользу принцессы Адоранны.