– Постойте, подождите! – Я совсем растерялся. – Да, конечно, гостеприимство… Есть у нас, у японцев, такая слабость, но… Ничего я не могу понять, вы ерунду какую‑то болтаете…

– Да ладно, ладно, не стесняйся! – Он ободряюще улыбнулся. – Эй, хозяин, живо, пожалуйте за мной!

Огородное пугало повернулось и зашагало вперед. Я поплелся за ним, словно привязанный невидимой нитью.

Да, за границей издают такие путеводители… Гнусные книжонки! Самая настоящая развесистая клюква! И куда только смотрит наше Министерство иностранных дел?! В последнее время, правда, спохватились: как это можно, в заграничных школьных учебниках пишут о Японии всякую чушь! Даже апробированные учебники, выпускаемые в Европе и Америке, дают совершенно превратное представление о нашей стране. Там написано, например, что в Японии до сих пор существуют рикши и самураи, которые носят прическу тенмагэ и делают себе харакири. А уж про какой‑то паршивый путеводитель и говорить нечего! Одному богу известно, что там понаписали… Но почему я должен это расхлебывать?! Теперь этот оборотень, это чучело поселится в моей комнате.

Ну уж нет, к чертям собачьим!

Что скажут склочные домохозяйки из комитета самоуправления нашим микрорайоном, если этот псих станет жить в моей комнате?.. А главное – Кисако… Узнает она и…

– Эй, постойте! – Я едва догнал его, он катился вниз по склону, как мячик. – Вы… э‑э‑э… на самом деле иностранец?

– Ага, – он выпятил грудь, – на самом, самом деле.

– Позвольте узнать, из какой же страны?

– Не стоит называть, ибо ты все равно не слышал ее прекрасного имени. Моя страна далеко‑далече. А прибыл я на корабле.

– На корабле?.. – Я задумался. – Но… если на корабле, как же могло получиться, что я первый японец, которого вы встретили?

– Могло, могло, ой, могло, милый ты мой!

У меня по спине забегали мурашки. Заладил: «Могло, могло!» Идиот несчастный! Жаба! Человек‑реклама! Может, он и вправду до войны этим занимался, потом чокнулся, попал в психиатричку, а теперь сбежал?..

– Э‑э‑э… – я мялся и тревожно поглядывал по сторонам. Мы уже спустились с холма, здесь попадались прохожие, и мне было стыдно разгуливать в компании этого сумасшедшего иностранца. – Э‑э… простите… нельзя ли что‑нибудь сделать с вашим нарядом? Он, знаете ли, слишком привлекает внимание…

– Как, вам не нравится моя одежда?! – он сердито глянул на меня разными глазами. – Но я все тщательно продумал. Долго изучал, учил, зубрил современные моды Японии. Пословица твоей страны гласит: «Войдя в чуждое селение, ступай обычно направо…»

– Не так! – перебил я его. – «Войдя в чужое село, следуй его обычаям и правам!»

– Вот я и говорю, – ступай, следуй направо, налево… Но не в этом дело. Как известно, одежда есть дух и сущность страны. Я скрупулезно вырабатывал стиль, который отражает эту самую сущность и одновременно не лишен индивидуальности. А тебе не нравится! И не пойму даже, почему не нравится!.. На себя лучше взгляни: обезьяна, мартышка, макака да и только. Собезьянничал, слямзил, стибрил… под заграницу работаешь! А индивидуальность где?

Пожалуй, он по‑своему был прав. Действительно, разве его наряд не выражает сущности современной Японии? Всего понемногу: плохо сидящая европейская визитка, котелок, очки, национальные японские шаровары, гэта… Плюс заморский зонтик, прикрепленный древним, как сама Япония, поясом для ношения младенцев…

Однако это дикое сочетание привлекало внимание прохожих.