– Тода, – сказал Асивара, сверкнув глазами, – надо немедленно разыскать это чудовище и принять соответствующие меры. Он и Дайдзо Тамура нарушили мир на земле.

– Вы бы хоть постеснялись произносить это слово – мир! – Я вдруг ужасно разозлился. – Скажите лучше, сколько получили за верную службу от ЦРУ? Мир… Да как вы смеете! Гитлер тоже сулил народам мир, когда завоюет Европу. Очень нужен такой мир, политый кровью…

– Помалкивай: лучше, – сказал высокий. – Жаль, нет времени, а то бы я раскроил тебе черепушку… Нам необходим Гоэмон. Необходим, чтобы сохранить мир на земле.

– А я считаю, пусть он лучше будет у Тамуры, чем у таких, как вы, – крикнул я, задыхаясь от ярости. – Вам только дай Гоэмона, вы таких дел натворите! Впрочем, куда вам с ним справиться, вот и Тамура не справился…

– Ты знаешь, что это такое? – высокий сунул мне под нос какой‑то странный предмет.

При ближайшем рассмотрении он оказался не странным, а страшным: палка с толстой цепью, на конце цепи ощетинившийся колючками шарик размером с теннисный мяч.

– Это европейское средневековое оружие. Называется «утренняя звезда», – высокий ухмыльнулся. – Ничего, обойдемся и без пистолетов. Наши предки оставили нам неплохое наследство. Стукнем разок по твоей башке этой игрушкой, и черепушка лопнет как переспелый арбуз. Ну, скажешь, где Гоэмон?

– Откуда я знаю? Разве за ним уследишь? Он разозлился, что Тамура никак не устроит ему свидание с императором, и куда‑то пропал.

Высокий нахмурился.

Со стороны замка донеслись крики. Я обернулся. С крепостных стен стреляли из луков, швыряли камни. Должно быть, батальон, скрывавшийся в лесу, пошел в атаку. Я видел маленькие фигурки солдат штурмового отряда, карабкавшиеся на стены. Снизу тоже стреляли из луков.

– Очень шумно стало, – сказал Асивара поеживаясь.

– Да, поехали. Поговорим но душам в домашних условиях. Квартирка у нас надежная, никто не отыщет, – высокий усмехнулся. – А если будешь упрямиться, парень, у нас найдутся специалисты, которые мигом развяжут тебе язык.

– Если вы собираетесь договариваться с Гоэмоном… Надо действовать по‑другому. Все люди должны принять участие, весь мир…

– Эй, – крикнул высокий шоферам, – что вы там копаетесь? Все еще не исправили мотор?

– Нет еще… – из‑под откинутого капота показалась голова шофера. Американец. Лицо напряженное, на щеках пятна масла. – Ничего не понимаю, все как будто в порядке…

– Ничего у вас не получится, – сказал я. – Слишком поздно…

– Молчать! – рявкнул высокий. – Позвоните в штаб, пусть пришлют исправную машину и ждут на шоссе. А до шоссе мы дойдем пешком.

– Никакая машина за вами не приедет! – крикнул я.

Я‑то знал, в чем дело. Гоэмон… Он ведь терпеть не может шума. Тогда, после бомбежки замка камнями, он страшно разозлился – ему помешали читать мудрые книги. Разозлился и сделал наш мир немножечко тише: моторы перестали работать…

– Не верите – попробуйте поджечь бензин, – продолжал я.

Шофер удивленно посмотрел на меня. Потом бросился к заднему крылу машины, отвинтил колпачок бензобака, сунул туда тряпку.

– Бензин нормальный, – сказал он, нюхая тряпку. – И запах нормальный…

– А вы подожгите…

Он положил тряпку на землю поодаль от машины и вытащил зажигалку. Но она не работала.

– Видно, бензин кончился, – сказал шофер.