– Мудрый человек. Неудивительно, что его адмиралом назначили.

– Через несколько клепсидр он уже адмиралом не был. Из-за отсутствия подчиненных. И знаешь, что их поубивало? Нехватка знаний. Давай вторую ногу.

– Ну, недурно. Если б твоя мать не была такой приятной женщиной, я б сказала, что по ночам ее какой-то сапожник навещал. Ой…

– Я не нарочно, – отозвался он, опуская руку пониже огромного синяка на левом колене Ленды. – Смотрю, где подвязать, чтобы было не так больно.

– Не цацкайся со мной, я и не с такими ранами в бой ходила. А что касается знания, Дебрен, то не совсем так. Ты говорил, что какой-то Герсель… в брюках, что ли, обещал тебе повышение, если ты сделаешь все, что в твоих силах. Ты мог решить, что сил тебе хватит, чтобы пойти в кабак и надираться за счет фирмы три дня и три ночи. А вместо этого, хоть и было тебе не в радость, ты Бошку лицо камнем изувечил, а потом чуть не замерз, отыскивая нас ночью. Почему? Потому что знаешь: из человека всегда правду можно вытянуть. И вовсе не пытками. Достаточно обратиться к проявителю лжи.

– Это одна сторона медали. А другая такова, что зная, кто враг, можно его либо победить, либо обойти. Что же касается проявителей лжи, то они дорого берут и не дают никаких гарантий. Ни один суд их экспертизы в качестве доказательства не примет. Показания палача принимают без звука. Да и обычные люди консервативны, предпочитают для разрешения сомнений нанять палача вместо такого читателя мыслей. Так что если у тебя есть враги, а ко мне испытываешь хоть какую-то симпатию, то скажи. А то, глядишь, поймают меня, прикончат на пытках, а я так и не узнаю, за что. Это можно завязать?

– А не соскользнет? Учти – ведь бельничане…

– Не соскользнет. Лодыжка, как вижу, гладкая, сдержит. Все бельничане?

– Ты хочешь сказать, толстая лодыжка-то. Ремни накручивай как следует, а не слова. Да, все. Княжество людьми небогато, да и ездят они отсюда в мир редко. Если сюда не будешь возвращаться, то ничего с тобой не случится. Только отцепись от меня.

– О тебе можно сказать все что угодно, но не то, что у тебя что-то слишком грубое или толстое. Ну, возможно, словарь. В смысле – лексикон. Чем ты так туземцев обидела?

– А вот этого я тебе не скажу. Благодарю за… хм-м… башмаки. Может, тебя на прощание жарким попотчевать, хочешь?

– Засунь себе это жаркое знаешь куда. Я иду с тобой.

– Об одном ты забыл, мудрила. Твоя карьера, так радужно начавшаяся, лежит в землянке и просыпаться не желает. Если хочешь добиться чего-то, займись Ганусом. Я тебя официально от обязательств перед пассажирами освобождаю. Хлопот твоей фирме доставлять не собираюсь, черт с вами. Возвращайся на станцию, убери трупы и делай что положено, чтобы престиж Ганзы спасти. Если хорошо покажешь себя, большое будущее у тебя впереди.

Он поднялся, посмотрел ей в глаза:

– Ты без помощи не сможешь идти.

– Может – да, может – нет. Всякое может быть. А с тобой никаких может не может. Если ты в дурного рыцаренка поиграть захочешь и со мной попрешься, то тебя из Телепортганзы попрут. А второй такой оказии тебе уже в жизни не дождаться. Подумай о своих будущих детях и не подкладывай им такую свинью.

Он не мог ничего ответить. Она была совершенно права.

Ленда стащила мясо с догорающих останков; раздирая зубами полусырые волокна, начала собирать имущество. Палку смолокура, остатки козьей шкуры, нож, лезвие топора. Не прекращая жевать, указала Дебрену на штаны. Потом отвернулась, чтобы не смотреть. Знала, что под ними у него нет ничего, распоротые рукава служили ему и шарфом, и платком на голову.

– Провожу Гануса и догоню тебя, – сказал он не слишком убедительно.