Глава 2

Ментальная драгоценность

В спешке они повернули коней в узкий вымощенный булыжником переулок и проехали его, выскочив на улицу Монолитов, которая вела в противоположном направлении от бульвара, где располагался Дом семи лун.

Маленький колдун чуть не стонал от страха, да и сам Каджи растерялся. Он не был уверен, но все выглядело так, словно молодой задира, находясь под впечатлением от встречи с Каджи, как только кугары пришли к власти, собрал силы для того, чтобы отомстить кочевнику за унижение.

В любом случае Каджи не собирался ехать в пасть волка и выяснять его настроение. Кто предупрежден, тот вооружен, так ведь говорится. Он найдет укрытие, но не было причины и дальше вовлекать в эти неприятности маленького восточного колдуна. Испытания могли оказаться слишком суровыми для старика. Каджи решил, что они должны расстаться.

Акфуб не был счастлив, поняв, что случилось. Он даже говорил о том, что гнев Кунба Джашпода может обрушиться на него точно так же, как на Каджи, ведь именно его неуклюжесть стала причиной ссоры.

Согласно теории Каджи, Шамад уже бежал из Кхора, так что у юноши больше не было никаких причин задерживаться в опасном городе. Если же он задержится к Кхоре, то может оказаться втянутым в гражданскую войну и очутиться внутри кольца осады. А Каджи страстно желал выбраться из городских стен и скакать по дороге в погоне за хитрой и коварной добычей. Акфуб тоже не хотел испытать ни лишения осады, ни гнев задиры кугара и в свою очередь был бы рад покинуть пыльный Кхор вместе с юношей. Так они без всякого плана и без остановок поехали прямо к маленькой двери, о которой говорил Каджи, чтобы, если это, конечно, возможно, узнать, правда ли Шамад покинул город этим путем, а в худшем случае обнаружить, что этот путь хорошо охраняется. Под низким полуденным небом они пересекли город, держась узких аллей и боковых улиц, и вскоре оказались перед маленькими воротцами, где два сонных наемника, одетые в плащи, подбитые овечьей шерстью, жались возле маленькой железной жаровни с дымящимися углями.

— Позволь говорить с ними своему низкородному спутнику, — прошептал колдун, и Каджи кивнул, оставшись в седле, в то время как маленький восточный человечек спешился и подошел к стражам, вытаскивая что-то из кармана свой робы. Возможно, это была монетка, чтобы заплатить за проезд.

Каджи внимательно наблюдал за происходящим. Вот колдун приблизился к угрюмым стражам, кивая и кланяясь по обыкновению. Все это время вежливые слова слетали с его губ. Вещица, которую маг вытащил из потайного кармана, оказалась драгоценным камнем, светящимся, мерцающим кристаллом. Все еще что-то бормоча себе под нос, колдун крутанул кристалл между пальцев самым небрежным образом.

Что до стражей, то они рассматривали драгоценный камень как потенциальный подкуп или чей-то благородный жест, и поэтому следили за происходящим с жадным интересом, наблюдая, как драгоценность оживает, сверкая, играя зайчиками, слепя и гипнотизируя. Янтарь, коралл и роза; голубизна, смертельная бледность и опаловая синева… Блестящие огоньки колдовской драгоценности заплясали на флегматичных небритых, грубых лицах. И все это время взгляд жадных, маленьких свинячьих глазок стражников без отрыва следили за движением драгоценности, а Акфуб все говорил и говорил тихим, бормочущим голосом.

Стражники не сводили глаз с драгоценного камня. Со стороны казалось, что они уснули, в то время как их тела оставались в вертикальном положении. Один из них даже дал упасть своему копью на подернутую морозом мостовую. Упав, копье зазвенело. Каджи показалось, что грохот разбудит двух стражей, но они даже не услышали шума. Воины сонно прислушивались к тихо журчащему голосу маленького колдуна и время от времени отвечали на вопросы глухими, хриплыми голосами, слишком тихими, чтобы Каджи мог услышать ответы.