Огненный шар пролетел над толпой и взорвался.

Непереносимый свет залил пиршественный зал.

А потом наступила тьма, черная и полная, так как тысяча свечей, разгонявших мрак и помогавших Лунным Богам в борьбе с Демоном Тьмы, разом потухли.

Зал был переполнен людьми, которые сыпали проклятия, кричали, покачивались и шатались в темноте, налетая друг на друга и на мебель. Их всех поразила слепота.

Глава 8

Роковая ночь

Первое, что почувствовал Каджи, это прикосновение мокрой тряпки к глазам. Каджи поплотнее прижался к стене и стонал, пока старый колдун промывал его окровавленные, затуманенные глаза холодной водой. Старый Акфуб тихо хихикал, выказывая симпатию к навзрыд рыдающему юному воину.

— Так близко… Так близко! Ах, мать Чауа! Он был… Я мог достать его!.. Боги… Мне предстоит вновь искать его, — рыдал юноша.

Вокруг него кричали, звенело оружие. Несколько зданий неподалеку пылали, и трупы висели на грубых, сделанных на скорую руку виселицах на каждой улице. Бунт бушевал в столице всю ночь. Поговаривали, что сокровища орды украдены. Джа Чэнс был жив, но ему пришлось запереться во внутренней цитадели своего дворца, чтобы посоветоваться с Богами, оставить или нет город ревущим, опьяневшим от ярости воинам, которых, словно безумцев, переполняла жажда крови.

Большинство же горожан временно ослепли во время взрыва ужасного огненного шара, вырвавшегося из рук фальшивого пророка.

Гонимые безумием из-за святотатства самозванца, замученные слепотой, воины орды обезумели, ринулись по улицам города, убивая всех встречных. Когда же ночь подошла к концу, выяснилось, что магическая слепота — дело проходящее. Но даже эта новость лишь в малой степени успокоила пьяную ярость обезумевших воинов. Так как Шамад был чужеземцем, белокожим человеком с Запада, то многие решили, что это — заговор выходцев с Запада. Кто-то выкрикнул подобное предположение и словно бросил лучину в озеро масла. Предводители орды явились из дворца, ревя о сокровищах и мести, а потом двинулись на бараки, где жили выходцы с Запада, круша все на своем пути и убивая всех подряд.

Западные воины, ослепленные той же магией, отступили, думая, что во всем виноваты изощренные восточные воины. Полуслепые армии сошлись в чудовищной битве.

Здания оказались охвачены огнем, улицы перегорожены наспех возведенными баррикадами, усыпаны окровавленными трупами. Черное небо посветлело от огня пожаров.

И все мечты Джа Чэнса об империи умерли в течение одной ужасной ночи убийств, безумия и разрушения. Даже если правитель переживет бунт, оставшись на троне, он может больше не мечтать о возрожденной империи…

Старый Акфуб нежно промокал влажные глаза Каджи, пока они не высохли. А потом колдун использовал успокаивающую мазь из своих запасов.

Израсходовав все силы в бессильном приступе ярости, Каджи распластался, словно груда старого тряпья, слепо уставившись в подернутое зарей небо.

Агония слепоты отступила. Он мог видеть, хотя только через день к нему вернулось орлиное зрение, которым он славился ранее. Такой же слепой, как и юноша, старик-колдун вывел незрячего Каджи в безопасное место. Каджи шел, положив руку на плечо старика, и неустанно благодарил его.

— А… Шамад? — наконец натянуто спросил молодой варвар.

— Скрылся… Скрылся. Исчез в ночи, и никто не знает, куда он отправился, — вздохнул Акфуб.

— Нам надо отправляться в путь, — прошептал Каджи.

— Конечно.

— Смогу ли я когда-нибудь насадить его на кончик клинка? Или он всегда будет ускользать от моей мести с помощью очередного хитрого трюка? — утомленно удивился юноша.