|
Покурила. И набрала номер Питера. — Ты там как, сидишь? — спросил он. Я была так возбуждена, что даже не придумала достойного ответа. — Да, дорогой. Я ведь не могу стоять. Он назвал мне сумму. Она была БОЛЬШОЙ. Ну, не такой большой, как потом писали газеты (даже моя любимая «Палм-Бич пост»), но достаточной, чтобы отправить моих детей в колледж. Чтобы Джон мог оставить работу, если захочет, и выучиться на помощника врача. Чтобы я могла спокойно умереть, зная, что моя семья обеспечена. — Думаю, нам следует согласиться, — сказал Питер. — Обещаю, что ты будешь мной гордиться, — заверила я его. — Я в себе уверена. Буду писать до последнего дня. На лице Джона, когда я сообщила ему новость, отразилась внутренняя борьба. Я знала, о чем он думает. Я сто раз слышала эти слова, читала их в его взгляде: «Знаю, ты хочешь, чтобы я был счастлив. Знаю, тебе нужно, чтобы я был счастлив. Но мне так грустно». Он переживал смятение. Если бы не моя болезнь, эта книга никогда не появилась бы на свет. Речь шла о моей жизни в обмен на финансовую свободу. Страшный выбор. — Просто я хочу, чтобы ты была здорова. — Знаю. — Я предпочел бы остаться с тобой, а не с этими деньгами. — Но это невозможно, — сказала я. — Так что будем считать деньги наилучшим возможным финалом наихудшего сценария. Это мой подарок тебе. В ту ночь я лежала без сна подле мужа и снова и снова думала о том, что нет, видно, худа без добра на свете, они как инь и ян. И никакой это был не выбор. А просто жизнь. День, начавшийся с унижения, закончился фантастически. Вот и прекрасно. Мой триатлон На следующий день я принялась за книгу всерьез. И тут же поняла, как и в случае с альбомами, что до сих пор темпы были недопустимо медленными. Я проводила время, мысленно путешествуя по жизни вперед и назад, заново переживая моменты счастья, делая небрежные наброски. От силы процентов десять книги можно было считать законченными, а мне оставалось всего несколько месяцев координации движений. Я сделала глубокий вдох. Мне предстояло пройти триатлон. Но я не тревожилась. Я готовилась к этому почти всю взрослую жизнь. Выстукивала на клавиатуре компьютера истории для газеты, сидя в зале суда округа Палм-Бич и наблюдая со своей привилегированной передней скамьи за всяким отребьем. Слишком часто героями моих историй становились подростки-убийцы, выросшие без признаков родителей на горизонте. |
