Северн воспринимал все это спокойно: ни слова не сказал, пока Заред смывала грязь с его лица и шлема. Но поскольку он не нагнулся к ней и пришлось взбираться на маленький бочонок, чтобы дотянуться до него, можно было понять, что брат вне себя от гнева. Он молчал, пока она оттирала мед с доспехов. Словно не заметил, как она лихорадочно свертывает знамя, на котором должен был красоваться гордый сокол Перегринов.

И с каждой новой неприятностью Заред все больше убеждалась, что за всем стоит Говард. Что ж, это ему на руку. Все это время он исподтишка издевался над ней, а теперь выставил на посмешище и Северна. И этот смех — порука тому, что леди Энн ни за что не выйдет за Перегрина. Весьма сомнительно, чтобы старый боевой конь вроде Хью Маршалла позволил дочери выйти за человека, ставшего объектом подобных измывательств.

— Он добился того, чего хотел, — прошептала она себе, наблюдая, как Северн выбивает из седла еще одного противника. Похоже, Говарду удалось помешать Перегринам воспользоваться богатством Маршалла, чтобы вернуть свои земли.

Может, он сам задумал жениться на прелестной леди Энн?

Перед глазами встал Говард, целующий красавицу. Как бы он поступил, прими Заред его предложение? Добавил бы еще один пункт к длинному списку насмешек над Перегринами? Сидел бы за столом со своим жирным братцем и смеялся над дурочкой, согласившейся выйти за него?

— Этого удовольствия, я, слава Господу, ему не доставила, — выдохнула Заред.

Когда настало время обеда, Северн не пошел в замок и не позволил идти Заред. Правда, ей не очень-то и хотелось: слышать, как смеются над братом, было невыносимо. Северн послал одного из своих людей за едой, и они с Заред уселись на табуретах перед шатром и молча поели.

Правда, Заред попыталась спросить брата, кому, по его мнению, тот обязан своей испорченной репутацией.

— Я убью того, кто это сделал, — тихо пообещал Северн и продолжал жевать.

Заред знала, что он не шутит. Скажи она ему, что считает виновником Смита, вернее, Говарда, скрывавшегося под именем Смита, и Северн прикончил бы его на месте. Но что потом? Северна казнят? Или Оливер Говард отомстит, осадив замок Перегринов?

Поэтому Заред продолжала молча есть.

После обеда Северн не вернулся на ристалище. Его очередь настанет только в конце дня, и он не хотел видеть рыцарей, которых уже победил. Он вернулся в шатер и лег. А Заред решила посмотреть на другие поединки. Приблизившись к ристалищу, она гордо выпрямилась, готовясь стать предметом насмешек, но тут же сообразила, что внимание зрителей привлек кто-то другой. Недаром ни один человек не посмотрел в ее сторону! Взгляды всех присутствующих были устремлены на ристалище. Многие, широко раскрыв глаза, увлеченно подались вперед.

Она пробилась сквозь толпу зевак и оказалась рядом с Джейми. Тот едва глянул на нее, очевидно, даже не вспомнив сегодняшнее унижение Перегринов.

— Что там? — спросила она.

Зрители молчали, словно ожидая чего-то.

— Смотри, — коротко ответил Джейми, показывая на дальний конец поля, где на вороном жеребце сидел всадник в черном шелковом плаще поверх черных доспехов и в черном шлеме с черным плюмажем. Лицо его было закрыто. Но черные доспехи вовсе не были редкостью, и Заред не нашла в рыцаре ничего особенного.

— Именно на это все и глазеют? — уточнила она.

Джейми ответил презрительным взглядом, словно она была слишком глупа, чтобы понять даже самые простые вещи.

— Это Черный Рыцарь. Ни один человек не знает, кто он на самом деле. Он вызвал на бой всех рыцарей. Каждый поединок заканчивался тем, что он выбивал соперника из седла.

— Как и мой брат, — отрезала Заред.

— Твой брат скорее всего мазал их медом, а уж пчелы довершали дело, — фыркнул Джейми.