— Я имел в виду твое христианское имя, — мягко поправил он.

Это что еще за хитрость? Хочет усыпить ее бдительность, чтобы она поверила в его доброту?

— Мои братья убьют тебя, — пригрозила она. — В клочья разорвут!

— Полагаю, ты права, — усмехнулся он, вынимая из-за пояса кинжал с усаженной драгоценными камнями рукоятью, и Заред невольно отступила. — Я не причиню тебе зла, — пояснил он таким тоном, словно разговаривал с напуганным диким зверьком.

Значит, он не только спятил, но еще и глуп, если считает, будто она поверит слову Говарда!

Он снова взял ее за плечи, повернул спиной к себе и разрезал веревку. Стоило ему отступить, как она ловким, отработанным движением притворно споткнулась, упала на колено, выхватила из сапога кинжал и спрятала в рукав.

— Тебе больно? — встревожился Тирл, поднимая ее с земли. — Боюсь, люди моего брата были чересчур с тобой жестоки.

Он притянул ее к себе и, не в силах удержаться, нежно поцеловал в губы. Заред была вне себя от возмущения. Ни один мужчина не целовал ее раньше. И то, что этот человек, воплощенное зло, ненавистный враг, осмелился коснуться ее, было невыносимо!

Она уронила кинжал из рукава в ладонь, и вонзила острие между ребер Тирла.

Он отступил, глянул на кровь, выступившую на туго подпоясанной бархатной тунике, и поднял на нее удивленный взгляд.

— Смерть всем Говардам! — выплюнула она и помчалась к стоявшей неподалеку лошади.

— Ты свободна! — прошептал он. — Я никогда не хотел держать тебя в плену.

Она вскочила на коня и оглянулась. Он заметно побледнел, а пятно крови на боку становилось все шире. Пригнув голову, девушка пришпорила коня и помчалась через лес.

Нужно найти братьев и сказать, что все в порядке. Помешать им напасть на Говардов. Любой ценой остановить то, что может превратиться в открытую войну.

Но, уже оказавшись на опушке леса, она поняла, что войны все равно не избежать, ибо она только что, возможно, убила младшего Говарда.

Однако Заред продолжала скакать вперед. Ну конечно, она не убила его! Просто ранила. Не слишком серьезно. Или ей это только кажется?

Перед глазами встало его белое лицо. Что, если он истечет кровью и умрет? Люди Говарда сразу поймут, чьих это рук дело, нападут на замок и расправятся с братьями. А всему виной будет она, Заред! Может, в этот раз Оливеру удастся стереть с лица земли всех Перегринов…

Она натянула поводья. Придется вернуться и позаботиться о том, чтобы Говард не умер. Но что, если он окажется достаточно силен, чтобы скрутить ее и доставить к братьям?

Заред сжала виски ладонями, словно пытаясь унять тревожные мысли. Всю жизнь братья принимали за нее решения. И Роган, и Северн придут в такую ярость, узнав, что Говард захватил их сестру, что с радостью его прикончат. Может, отправиться к братьям и рассказать о случившемся? Подлить масла в огонь их ненависти? Заново возродить все былые обиды?

Но ведь она сама виновата во всем. И Северн, и Роган много раз предупреждали ее, что люди Говарда скрываются поблизости.

Она обязана вернуться! Перевязать рану этому человеку и не допустить войны. Возьмет у него меч и, если понадобится, свяжет руки и ноги. Сделает все возможное, чтобы не дать войне разгореться!

Тирл с сожалением смотрел вслед девушке. Наверное, он никогда больше ее не увидит. Перегрины и Говарды так редко общаются!

Он слабо улыбнулся, оглядел себя и поднял тунику, чтобы осмотреть рану. Клинок ударился о ребро, так что рана, оказалась скорее царапиной, и он был рад, что девушке, вероятно, не слишком часто приходилось пускать в ход кинжал. Поэтому она и не сумела искалечить его по-настоящему.

Оглядев поляну, он сообразил, что она ускакала на его лошади.