Сама я ничего кроме хруста прибоя не слышала, но Фролу поверила и до рези в глазах, вглядывалась в лунный береговой пейзаж. Наконец среди камней разглядела каких-то людей направляющихся прямо к нам. Их оказалось почему-то не двое, как я ожидала, а трое.

    Одного из них я узнала сразу, это был Кузьма, остальных двоих пока рассмотреть не удалось. На всякий случай, я спряталась за валуном. Фрол же напротив, встал на самом виду и крикнул:

    -  Э-э-э!

    -  Это я! - откликнулся Кузьма, и долгожданные гости прибавили шаг.

    -  Яков Семенович! - радостно сказала я, наконец, разглядев Прохорова, и тут же воскликнула. - Миша!

    -  Ну, наконец-то дошли! - сказал, отдуваясь, после быстрой ходьбы действительный статский советник. - Далеко же вы, сударыня, забрались! Я думал, переломаю себе ноги пока до вас дойду.

    -  Я так волновалась, - не отвечая, пожаловалась я. - Уже скоро полночь, а вас все нет и нет!

    -  Ничего, все хорошо, что хорошо кончается, - жизнерадостно, сообщил Прохоров. - Зато я привел вам помощника. Граф, узнав, что вы в затруднении, тотчас вызвался меня сопровождать!

    -  Мне дали отпуск перед отправкой в армию, - смущенно сказал Миша, - теперь я свободен целый месяц и подумал…

    Что он подумал, я узнать не успела.

    -  Э-э-э! - тревожно предупредил Фрол и указа рукой в ту сторону, откуда только что пришли мои спасители. Воронцов запнулся и замолчал.

    -  Не может этого быть! - сердито сказал Прохоров. - Нас никак не могли выследить. Я сам за этим смотрел!

    Фрол опять, что-то промычал и в разговор вмешался Кузьма:

    -  Он говорит, что это наш хозяин-чухонец.

    Я сразу успокоилась. Кажется, пока все складывалось удачно. Мы молча наблюдали, как к берегу не спеша, идет наш недавний знакомец. Прохоров с Воронцовым заметно напряглись и машинально потянулись руками к оружию. Приблизившись, чухонец снял шапку и поклонился.

    -  Если госпота еще хотеть ночевать мой том, моя жена вас накормить, мне нушна отна рупля, - сказал он.

    Все дружно рассмеялись. Чухонец не понял причину веселья и на всякий случай, еще раз вежливо поклонился.

    -  Хорошо, пойдем, отведаем ужин его жены, - решил за всех Прохоров, - здесь слишком сыро.

    Мы гуськом направились вслед за жителем финских хладных скал. Миша оказался возле меня и незаметно взял за руку.

    -  Зачем вы пришли, это же опасно, - с упреком сказала я, отвечая на его нежное пожатие.

    -  Девиз нашего рода «Semperimmotafides» , - ответил он, и сразу же перевел по-русски, - «Верность всегда непоколебимая», я не мог бросить тебя на произвол судьбы!

    За высокопарными словами было столько нежности, что я от избытка чувств прижалась к нему плечом. Чем он, как на его месте поступил бы любой мужчина, тотчас попытался воспользоваться. Пришлось из благоразумия и приличия от него отстраниться. Вскоре мы дошли до места.

    В чухонской избе чадила сальная свеча, распространяя противный рыбный запах. Меня сразу начало тошнить. Голодные мужчины сразу же сели за стол, а я извинилась и вышла на воздух. Вслед за мной на улицу вышел Миша.

    -  Что с вами, Алекс? - встревожено спросил он.

    -  Все в порядке, - ответила я, - в избе мне стало душно.

    -  Теперь я, наконец, свободен и смогу сам отвезти вас в монастырь, - сказал он, пытаясь меня обнять.