Санни выдвинул правый верхний ящик стола, вытащил оттуда промасленную ветошь, в которую было что-то завернуто, и развернув ее, вынул немецкий пистолет «Вальтер ГТ-38». Достал обойму, извлек патроны, вернул обойму на место, передернул затвор, чтобы выбросить патрон из канала ствола, и опять завернул пистолет в ветошь. И когда он услышал, как Чарли Уорд возится с входной дверью, вернувшись с обеда, то встал, прошел мимо Чарли, встретившись с ним в коридоре, сел на мотоцикл и сунул «вальтер» в седельную сумку.

— Побудь пока тут, Чарли, — крикнул он оттуда. — Надо съездить к одному мужику насчет собаки. — Он повернул ключ зажигания и завел мотоцикл.

Глава 9

Машина Патриции взобралась на самую высокую точку подъема и пошла вниз по пологому склону. На повороте она разглядела дом, деревья, аккуратные клумбы и газоны. Фокси Фандерберк стоял у нижней ступени парадного крыльца. Когда машина подъехала к дому, Фокси сошел с крыльца и знаком попросил их подъехать к заднему входу.

Пока Элоиза здоровалась с Фокси, Патриция быстро окинула его взглядом. Жилистый, подтянутый, крупная голова, короткая стрижка. Ей показалось, что он похож на Махатму Ганди, только глаза поуже и нос поострее. Прозвище, похоже, отвечало его сущности. И вовсе не из-за внешности. Он, по-видимому, был умен, сообразителен, все время настороже, как настоящая лиса. Но когда она подала ему руку, он был в растерянности. Ей надо привыкнуть к тому, что южане не привыкли здороваться с женщинами за руку. Она осмотрелась и заметила, что не видит ни одной конуры.

— Я держу не более двух производительниц, — заявил Фокси. И подошел к маленькому, низенькому сарайчику, выстроенному на задах деревянного дома, и поднял крышу на роликах. Внутри было два отсека, каждый с выходом в дом, причем в одном из них спали трое щенят. Стоило Фокси это сделать, как тотчас же через отверстие в двери, ведущей в дом, появилась собака-мама. Она с радостью кинулась к гостям. Фокси взял щенят и разложил их на земле. Двое тут же пристроились к матери и потребовали молока. Третий, поменьше, сел и выжидательно поглядел на визитеров. Патриция рассмеялась и взяла его на руки.

— Это последний из мальчиков. Те двое — сучки. Вам хочется мальчика или девочку?

— Думаю, мальчика. Да он выглядит точно так же, как я, когда просыпаюсь!

— Ну, когда он подрастет, то станет очень бойким. Но, думаю, он будет маленьким, как та линия, что живет на Британских островах. Наши крупнее.

— Меня это не беспокоит. Легче будет лезть в машину. — Она приподняла мордочку щенка и стала его внимательно рассматривать. Он лизнул ее в нос. Она спустила его на землю и пошла. Он быстро засеменил за ней следом. Воспоминания о других щенятах вдруг ненадолго пробудили у нее тоску по родному дому.

— Он такой крохотный, ну, прямо, как клопик! — рассмеялась Элоиза. — Напоминает мне того, что вы нам когда-то подарили, мистер Фандерберк. — Фокси кивнул. — Мы так того любили! Он прожил до четырнадцати лет.

— Я приехала с намерением поторговаться с вами, мистер Фандерберк, но боюсь, что заплачу столько, сколько вы запросите. Я потрясена.

— Ну, полагаю, пятнадцать долларов будет в самый раз.

— А не мало?

— Ну, в конце концов, он из этого выводка самый маленький. Похоже, вы ему понравились.

Патриция выписала чек, попрощалась и пошла к машине. И замерла. Полицейский Санни Баттс стоял за углом дома. Он приподнял шляпу.