|
К тому же он выпил, и ему пришлось вызывать такси. Первый полицейский явился на место преступления только через полчаса после выстрела. Что касается Пальмгрена, неясно, в каком он состоянии. В больнице его обследовали и отправили к нейрохирургу, в Лунд. От Мальмё это километров двадцать, и машина еще в пути. В этой машине и один из главных свидетелей – жена Пальмгрена. За столом она, вероятно, сидела напротив мужа и могла близко видеть лицо стрелявшего.
Теперь прошел уже почти час. Потеряно время, а ведь каждая секунда дорога. Монссон снова покачал головой и взглянул на часы. Половина десятого. В бар вошел Баклунд в сопровождении Скакке. – Сидишь? – удивился Баклунд, близоруко взглянув на Монссона. – Как с приметами? – спросил тот. – Это надо быстро сделать. Баклунд покопался в своем блокноте, потом положил его на стойку, снял очки и принялся их протирать. – Вот, – быстро сказал Скакке, – что мы пока собрали. Среднего роста, худощавый, волосы темно‑каштановые, зачесаны назад. Коричневая куртка, рубашка пастельных тонов, желтая или зеленая, темный галстук, темно‑серые брюки, черные или коричневые ботинки. Возраст – примерно сорок. – Хорошо, – сказал Монссон. – Разослать приметы. Перекрыть основные дороги, проверить поезда, самолеты и пароходы. Тотчас же. Я хочу, чтобы он остался в городе. Скакке ушел. Баклунд надел очки, посмотрел на Монссона и повторил свой бессмысленный вопрос: – Сидишь? – Потом взглянул на стакан и добавил еще более удивленно: – И пьешь? Монссон не ответил. Баклунд переключил внимание на часы, висевшие на стене бара, сверил время по своим и произнес: – Эти часы тоже идут неверно. – Конечно, – улыбнулся бармен. – Они спешат. Это наш маленький сервис: услуга клиентам, которые торопятся на поезд ила пароход. – Ах, ах, ах! – вздохнул Баклунд. – Мы никогда в этом не разберемся. Как можно установить точное время, если нельзя верить часам? – Да, трудное дело, – сказал Монссон, думая о своем. Вернулся Скакке. – Ну вот, теперь порядок, – сообщил он. – Наверное, слишком поздно, – сказал Монссон – С чего это вы взяли? Баклунд вытащил свой блокнот: – Относительно этого официанта… Монссон поднял руку: – Обожди, этим мы займемся позднее… Бенни, позвони в Лунд, в полицию, и попроси их послать человека в нейрохирургическую клинику. Пусть он возьмет магнитофон и запишет все, что говорит Пальмгрен. Если только он в сознании. И конечно, нужно допросить фру Пальмгрен. – Что касается этого самого официанта, – заговорил бармен, – то могу вам сказать, что он не заметил бы ничего, если бы даже в ресторан влетел вампир. Баклунд раздраженно молчал. Монссон тоже ничего не говорил. Поскольку формально Баклунд был начальником Скакке, то осторожничал и обращался к нему на «вы». – Кого вы считаете самым важным свидетелем? – Парня, которого зовут Эдвардссон, – ответил Скакке. – Он сидел недалеко, три столика от места преступления. Только… – Что «только»? – Он пьяный. – Водка – это проклятие, – произнес Баклунд. – Ладно, обождем, пока он проспится, – сказал Монссон. – Кто может подкинуть меня в полицию? – Я, – ответил Скакке. – А я остаюсь здесь, – упрямо сказал Баклунд. – Формально это мой случай. |
