–С-спасибо, – Поля с трудом сглотнула плотный горьковатый комок, он мешал дышать. – Правда, я…

–Никаких благодарностей! – с неожиданной злостью воскликнул Карелин и неожиданно прервал разговор.

Поля слушала короткие гудки и морщила лоб: почудилось или она, в самом деле, слышала голос Игоря?

                                                            ***

Скуратов не помнил, как добирался до дома. Кажется, вызвал такси. А может, старший Кирсанов отправил его в своей машине, посадив за руль шофера?

Игорь пришел в себя, сидя на собственном крыльце. Недоуменно огляделся и невесело хмыкнул: ах да, он же был на поминках. И на похоронах этой странной старухи, которая не боялась умереть, а жизнь считала прекрасной сказкой, несмотря на рак и жуткие боли.

Еще, кажется, он насмерть разругался с Сашкой Карелиным. Хорошо бы вспомнить – из-за чего…

Во рту стояла вселенская сушь, язык казался жестким и карябал десна, голова неприятно гудела. Игорь поморщился – интересно, сколько он выпил? – и полез в карман за сигаретой.

«С этими белыми ночами и не поймешь, сколько времени, ночь ли, утро ли, – угрюмо подумал он. – Впрочем, какая разница?»

Сигарета неприятно горчила, Игорь со злостью швырнул ее в урну. Промахнулся и раздраженно пробормотал:

–Все один к одному!

Он поднял голову, отыскивая свои окна, и удивленно присвистнул: на кухне горел свет. Спрашивается – к чему? На улице светло, причем давно, ночи сейчас короткие, хорошо, если часа на два сгущаются сумерки.

Скуратов машинально прикурил еще одну сигарету. О Поле думать не хотелось, в висках бешено пульсировала кровь, он плохо соображал. Не обращая внимания на горечь и сухость во рту, он жадно затянулся, размышляя, не закатиться ли ему к какой-нибудь из верных подруг.

К Татьяне, например, она всегда счастлива его видеть.

Нет, лучше к Лерочке, а то Татьяна что-то слишком серьезно стала относиться к их отношениям. Еще одна-две встречи, и девица заговорит о браке, оно ему надо?

Может, к Наталье? Она, правда, живет с подругой, зато восхитительно легкомысленна и меняет партнеров как перчатки. Прожигает, по ее словам, жизнь – мол, на что еще нужна молодость?

Точно, к ней. Только неплохо бы заглянуть в киоск, подкупить презервативы, кажется, он поиздержался.

«Поиздержался – ха, – Игорь криво улыбнулся. – Да я уже сто лет не занимался сексом. С того самого дня, как подобрал на улице этих двух малышек…»

Не замечая боли, Скуратов пальцами затушил сигарету и с трудом встал: в урну отсюда не попасть, а он не терпел грязи.

Скуратов подобрал старый окурок и застыл у крыльца, забыв, зачем, собственно, вставал. Перед ним маячило печальное Полино личико, знакомое до самой последней веснушки, до самого крошечного локона над аккуратным розовым ушком.

Игорь грубо выругался: к дьяволу эту рыжую девчонку! С ее янтарными глазами, трогательно высокой шейкой и по-детски пухлым ртом, на который он в последнее время не мог равнодушно смотреть.

И как он мог принять ТАКИЕ губы за мальчишеские?!

Карелин прав: он временно потерял разум.

Скуратов с размаху заехал кулаком по кирпичной стене и заскрипел зубами от неожиданно острой боли. Жаль, физическая боль не смогла перебить душевную: надо же, он приютил у себя презренную воровку! Девица, казавшаяся ангелом во плоти, оказалась…

Черт!

Черт!!

Черт!!!

Игорь горько рассмеялся: он просто болван.